Следующая история - Випинга
Лиелие Гранчи №21. Очень хорошо помню свои первые две фотографии. Дочь сестры отца Ольги, моя крестная Аля правой рукой трясла погремушку, а левой качала люльку. Какая у нее прическа, какое модное платье! Фотограф стоял сбоку и немного поодаль, не знаю, плачу ли я там или сплю безмятежным сном. На втором фото я учусь ходить - меня посадили в металлическую конструкцию на колесиках, на заднем плане видны пчелиные улья. Пчелами занимался мой дедушка Никодем (1899-1979). В нашем доме под одной крышей жили 3 поколения, всего 6 человек.
Летними вечерами, если находились на улице или в комнате открыто окно, можно было хорошо слышать оповещения о прибытии, задержке поездов, о том, что нужно быть осторожными на перроне и т. д. Около 10 минут девятого обычно приходил Львовский поезд.
Постоянно были слышны свистки локомотивов, грохот вагонов/цистерн/платформ, иногда шум толпы, даже голоса отдельных людей. От нашего дома до станции Резекне I пешком было 15 минут.
Раньше железная дорога была как государство в государстве. По месту жительства я автоматически был зарегистрирован в Железнодорожной поликлинике - здесь познакомился в врачом ухо-горло-нос и др. Книги для чтения брал в Библиотеке железнодорожников на улице Бривибас, возле Универмага железнодорожников. Когда научился ездить на велосипеде, мой привычный маршрут был от дома до Клуба железнодорожников. Не удивительно, что железная дорога ассоциируется у меня с чем-то вроде герцогства, центром которого и замком правителя была станция Резекне I.
Здесь станция с царских времен. В 1-й серии документального фильма "Латгальцы в Питере" Гунтис Расимс, сидя на ступеньках Варшавского вокзала в Санкт-Петербурге, говорит: "27 декабря 1862 года был важный день - открылась железнодорожная линия Петербург-Варшава, которая полностью пересекала всю Латгалию. Что это дало нашему краю? Открывались новые станции, появилось много новых рабочих мест. Стремительно развивалась торговля".1
Когда строили железнодорожную линию Санкт-Петербург-Варшава, решили железную дорогу проложить с западной стороны от города, поскольку Рясне, как его называли местные, располагался на нескольких высоких холмах и разместить станцию где-то возле средневековых развалин было технически невозможно. Можно было пустить линию и по восточной стороне, но там не было озера. А здесь рельсы пролегают почти по самому берегу - из окон второго этажа пассажирской станции можно было пускать бумажных птиц на водную гладь озера Ковшу.
Раньше паровозам, ремонтным мастерским, а также на другие железнодорожные нужды требовалось много технической воды, здесь в 30 метрах целое озеро! Даже сейчас там еще можно увидеть небольшой заросший канал в метрах 50 к югу от станции, по которому озерные воды приближались к самым рельсам. Или же это была сточная канава, по которой отходы символа индустриализации - железной дороги - спускали в озеро.
Через Резекне пролегал самый прямой рельсовый путь от столицы империи Санкт-Петербурга в Европу. Ездили дипломаты, коммерсанты, аристократы, возили арестантов и почту.
Пока не был построен железнодорожный путь Рига-Валка-Псков (открыт 22 июля 1889 года), через Даугавпилс и Резекне в Петербург ездили Кришьянис Валдемарс, Юрис Алунанс, Отец дайн. Интересно, что они думали, глядя из окна вагона на крестьян Фейманьских окрестностей или торговцев сбитенем в Бозове?
Первая станция Резекне I была красивым, симметричным зданием - по обеим сторонам 2 этажа, в середине - 1. Более основательная, например, чем Антонопольская станция, но не столь большая и роскошная как Даугавпилсский старый вокзал.
Раньше люди большое значение придавали необычным небесным знакам, обычно трактуя их как предвестников несчастий. Сын царя Александра III Николай родился весной 1868 года, а поздней осенью звезды совпали так, что сияло все ночное небо. Люди говорили, если станет правителем, будет несчастье себе и империи.2
Нашлись фотографии, на которых видно, что в годы Первой мировой войны император Николай II с генералами и наследником трона Алексеем стоят неподалеку от станции Резекне I. Это событие основательно изучил и описал историк Владимир Никонов.
В юности от одного жителя Пискунова слышал, что якобы на юге от станции сохранилась линия обороны времен Первой мировой войны. Возможно, это одна их тех, что упоминает археолог Юрис Уртанс: "Во время строительства военных объектов силы и жизни людей не считаются. Например, в Первую мировую войну в Латгалии русские, боясь нападения немцев на Петроград, сделали около 9 линий обороны, тысячи стариков копали, а история распорядилась иначе, и никто в этих укреплениях не воевал. В них вложен столь большой труд, что сравнять их с землей фактически невозможно".3
В межвоенный период появилась традиция: если в Риге умирал какой-нибудь великий латгалец, после прощания и траурного шествия в Риге на поезде гроб везли и торжественно встречали на станции Резекне I.
6 апреля 1926 года в столице Латвии от сердечного приступа скончался Францис Трасунс. "Траурный поезд со столичными гостями прибыл воскресным утром. (..) Траурная процессия назначена на 13:30 от станции Резекне I, однако задолго до этого времени огромное количество народа собралось у вагона с гробом. В 13:30 процессия упорядочилась, несущий крест, венки, к гробу подступил почетный караул латгальских студентов, за ним близкие, правительство, оркестр, организации и необъятное глазу море людей. Шел небольшой дождь, скорбно звучали фанфары и умерший отправился в свой последний путь".4 Франциса Трасунса похоронили на Резекненском братском кладбище.
26 июня 1937 года в Рижской 2-й больницы от заражения крови умер народный министр благосостояния Владислав Рубульс. В столице с ним простился Карлис Улманис и вся элита того времени. Во вторник, 29 июня, траурный поезд прибыл на станцию Резекне I в 12:34.5 На станции стояли охранники и почетные караулы других организаций, прощальное мероприятие длилось около часа, а в 14:00 началось траурное шествие. В храме прощание продолжалось до утра следующего дня - 29 июня у католиков большой праздник (день апостолов Петра и Павла), в этот день людей старались не хоронить.
Во время Второй мировой войны станция Резекне I была разрушена, после войны примерно на том же месте была построена новая.6
Как сейчас помню, какой она была в моем отрочестве! Внутри с одной стороны зал ожидания7 и кассы, с другой - ресторан. Через пути в старинном здании из красного кирпича была "столовка" железнодорожников, там было дешевле и самообслуживание.8 В ресторане на станции к тебе подходила официантка в сером платье и белом переднике, записывала в блокнотик заказ, уносила меню, а через какое-то время на коричневом подносе приносила горячие блюда.
Был буфет, где можно было купить что-нибудь с собой. Со школы старался идти вместе с другом Янисом Раквичем,9 покупали здесь пончик с вареньем или пирожок с мясом. Потом шли домой или в противоположную сторону, где напротив станции был сквер с лабиринтами из живой изгороди, клумбами и скамейками. Чего мы там только ни творили!
Когда-то в юности читал и мне понравились стихи Бируты Скуениеце. Есть у нее стихотворение, которое мне запомнилось и под которым могу подписаться я и еще многие люди,
"Tas viss ir manai dvēslei tuvs:
Es jūtu dvēslē uguņus,
Es jūtu dvēslē vilcienus,
Caur tumsu skrienot rībošus."10
https://youtu.be/zwsrhZqx2BE (skat. 14.03.2021)
2. Из рассказов моей бабушки Эмилии.
3. Zirnis E. Pilskalnu sprādziens // „Sestdiena”, 26.02.2021p
4. G. R. Fr. Trasuna bēres // "Latvijas Kareivis", 13.04.1926.
5. Latgale sēro pēc ministra Rubuļa // "Jaunākās Ziņas", 29.06.1937.
6. Новая станция как противопоставление старой. Если старая была по бокам выше, а середина ниже, то новая, наоборот, посередние выше, а по бокам ниже.
7. Описан в совместном моем и Оскара Сейкста романе "Valerjana dzeive i redzīni".
8. На перроне был еще киоск (возле северного угла станции), где можно было купить коржик или бутылку лимонада.
9. Он жил в Ратниеках.
10. Skujeniece B. Pusnakts vilcieni. Dzejoļu izlase (sast. M. Eņģele) – Rīga: Liesma, 1988., 14. lpp.
