„Latgales Laiks” iznāk latviešu un krievu valodās visā Dienvidlatgalē un Sēlijā, „Latgales Laiks” latviešu valodā aptver Daugavpils pilsētu, Augšdaugavas novadu un apkārtējos novadus un pilsētas.
2024. gada 8. decembris
Svētdiena
Gunārs, Gunis, Vladimirs
+1.1 °C
neliels sniegs

Даугавпилс глазами художника LV

Уже несколько лет в Даугавпилсе живет и творит художница по текстилю Ксения Шинковская. 7 лет назад она переехала сюда на постоянное место жительства из столицы России и ничуть не жалеет о сделанном шаге.

Общее между городами

Даугавпилс очень близок Ксении тем, что напоминает Москву ее детства, точнее, район Чертаново, где прошли ее детские годы. «Сейчас этот район застроен торговыми центрами и многоэтажками, - рассказывает Ксения. - Но я помню еще то время, когда в Чертаново, пробежав между одноэтажными домиками, а затем по мосту через речку, можно было погулять в близлежащем лесу». По мнению Ксении, именно это и располагает в Даугавпилсе — небольшой, домашний, уютный, не оторванный от природы город. С Даугавпилсом связь у нее наладилась уже давно, отсюда родом ее муж, поэтому раз-два в год она гостила здесь и до переезда. «Когда приезжали сюда с семьей в гости, с каждым годом росло нежелание возвращаться в Москву», - признается Ксения. И наступил момент, когда семья окончательно решила остаться в Даугавпилсе.

Ксения далека от политики, к тому же не следит за новостями в газетах и по телевизору. Она считает, что страна состоит, в первую очередь, из людей, и поэтому представление о ней можно создать из общения. Сейчас ее связь с Россией — это друзья и близкие, с которыми она стала больше общаться именно после переезда в Латвию. «Я где-то раз в полгода еду в Москву и мой приезд всегда подразумевает встречу, - делится художница. - А раньше, живя в 4-х километрах друг от друга, мы могли не видеться чуть ли не годами».

Личное пространство

На вопрос, существует ли для нее различие, где творить, в России или Латвии, Ксения отвечает, что разницы нет. Единственное, что в Даугавпилсе менее ощутимо, так это огромная конкуренция между художниками, существующая в российской столице, которая делает общение творческих людей напряженным. Здесь же, на ее взгляд, в этом смысле все чище и искреннее. Ксения уже привыкла к постоянному удивлению местных жителей и вопросу «Как можно было переехать из Москвы в Даугавпилс?» Такой вопрос, по ее мнению, показывает нелюбовь к своему городу, но Даугавпилс, на самом деле необычайно многогранен и способен только вдохновлять. Ей, боящейся большого скопления людей, Даугавпилс близок порой даже своей немноголюдностью. «Идешь по городу, и вокруг тебя есть личное пространство», - говорит Ксения. И даже компания молодых людей, которая может появиться на улице вечером, не внушает страх, особенно, когда начинает красиво петь на латышском языке про белых чаек — для Ксении Даугавпилс предстает именно таким.

Сейчас, благодаря в том числе интернету, по мнению художницы, границ вообще нету, и ничто не мешает ей, живя в Даугавпилсе, поддерживать связь с людьми со всего мира: видеть, как у знакомых в Канаде в мусорное ведро забрался енот, или как знакомая художница из Новой Зеландии каждое утро фотографирует вид из своего окна и делится этим со всем миром.

Все познается в сравнении

Имея негативный опыт общения в России с чиновниками и различными инстанциями, Ксения обожает Даугавпилс еще и за то, что здесь те или иные документы оформляются очень быстро. Она рассказывает, как делала медицинскую карту для ребенка в Москве. Надо отстоять огромные очереди, записаться за несколько месяцев вперед, еще надо понимать подмигивания, уметь «договариваться», что Ксении чуждо. Любовь к Даугавпилсу только усилилась, когда здесь она прошла с ребенком медицинскую комиссию перед школой за полчаса. Также ей нравится обслуживание и общение в госучреждениях, например, по роду деятельности ей приходится общаться со Службой государственных доходов. Не разбираясь в бухгалтерии, Ксения считает, что обращается с абсолютно глупыми вопросами, но ее поражает вежливость и тактичность, с которой работники налоговой службы в очередной раз стараются ей объяснить то, что она спрашивает уже не в первый раз.

Ксения немного удивляется тому факту, что часть латвийцев живет здесь, но всей душой не принимает этого государства или не желает, например, знать и учить латышский язык. По ее мнению, как и во многих других вещах, «все идет от головы», т. е. не обстоятельства руководят человеком, а он сам управляет своим жизненным путем и способен менять его, если что-то не устраивает. «Жизнь надо делать такой, чтобы она тебе нравилась, не можешь изменить климатический пояс, измени себя», - говорит она.

Ксения признает, что с языковой средой именно в Даугавпилсе ситуация нестандартная — ее просто мало. Но она ищет возможности общения на латышском. Например, членство в Ассоциации художников Даугавпилса - способ тренировать свой латышский. Она многое уже понимает и старается говорить при любой возможности. Все курсы латышского языка, которые можно пройти, она уже прошла и продолжает учить язык дальше. Ее приятно удивляет, сколько в этом плане делается со стороны государства, к тому же бесплатно.

Сын Ксении к моменту переезда в Латвию только начинал говорить, поэтому совпало, что вместе с родным в его жизнь вошел и латышский язык. Теперь, когда он учится в 4-м классе, большая помощь в овладении государственным языком исходит от учителей, которые, по мнению Ксении, необычайно терпеливы и профессиональны.

Может ли художник прожить в Латвии

Художественное направление, в котором работает Ксения — создание скульптур из войлока. Хотя, по ее мнению, важность материала второстепенна в творческом процессе. «Главное - конечный результат, форма произведения, а не то, из чего оно сделано: камня, льда или песка». Войлок художница воспринимает как нечто для себя аутентичное - у нее восточные корни, к тому же, сколько она помнит себя, в доме ее родителей всегда был войлок. Помимо этого, художнице, как человеку очень тактильному, нравится сама фактура войлока, которая вдохновляет и побуждает к творчеству. Важным фактором для Ксении является и экологичность этого материала. «Я в войлоке чувствую жизнь», - признается художница. Для нее очень ярким воспоминанием является поездка на Кавказ, где она видела, с какой «искренностью» и «легкостью» отдают овцы шерсть, отросшую за лето в горах. То, что животное отдало само и даже с радостью, а не было добыто в результате его страданий, несет для К. Шинковской определенную позитивную энергию, еще именно поэтому она не использует в жизни кожу и мех. В валянии из войлока художницу привлекает и особая древность и архаичность — это, по сути, самый первый текстиль, появившийся раньше других тканей.

Что касается способности заработать искусством на жизнь, то Ксения считает, что в данном вопросе все очень индивидуально, но у нее это получается. Такая же работа, как и любая другая, рассказывает Ксения, у нее такой же рабочий день. Сложности и особенности в том, что свой день она организует сама, а заработная плата не приходит на счет в строго определенный день. «Как и у всех художников: по принципу «то густо, то пусто», - с иронией замечает Ксения. Свои работы она выставляет для продажи в различных авангардных галереях — это основной источник ее доходов. К такому ритму жизни она уже привыкла и так живет с тех пор, как после некоторого периода поиска себя, определилась со своим призванием — уже около 20 лет. Однако, чтобы заработать на «арте», признается Ксения, надо много работать, но она готова платить и непостоянным заработком, и другими неудобствами за свободу и независимость, при этом занимаясь любимым делом, которое еще и выражает твое видение мира.