Даугавпилсский краеведческий и художественный музей представил документальный фильм "Баррикадам 30: Даугавпилсские истории". В короткометражном фильме параллельно историческим обзорам событий баррикад своими воспоминаниями о пережитом делятся участники этих баррикад, беседу с которым предлагаем читателям "Латгалес Лайкс".
Многие Андрея Файбушевича знают как общественно активного предпринимателя. Он родился и вырос в Даугавпилсе, вернулся в родной город после учебы в Риге. Он тоже 30 лет назад участвовал в баррикадах и поделился своими воспоминаниями.
"В 1991 году мне было 25 лет, - рассказывает Андрей Файбушевич. - Учился в медицинском институте, на 5-м курсе. К тому времени отслужил в армии, поэтому получилась такая задержка. Уже был женат и уже родился сын - первый ребенок. В основном жил в Риге, в Даугавпилс приезжал только на выходные". На вопрос, почему решил участвовать в баррикадах, Андрей сказал, что толком не может ответить на этот вопрос: "Мне казалось, что я бы удивился тем людям, которые не участвовали. Я не мог требовать, чтобы на баррикады ехала моя жена, которая заботилась о ребенке, и те, кого обстоятельства вынудили остаться дома. Для меня (участие в баррикадах - прим. автора) было само собой разумеющимся. По-моему, это не обсуждается".
Во время баррикад Андрей Файбушевич вместе с другими будущими медиками дежурил в Старой Риге. "Я был в Домском соборе, где располагался центральный медицинский пункт, - вспоминает Андрей. - Мы были студентами медицины и были назначены посменно оказывать медицинскую помощь. Те документальные кадры, наверное, уже все видели - как там было, что загорожено и обвалено. Меня, честно говоря, удивила организованность народа. Если латышам нужно, они находят все. Там использовалось много техники, много материалов. Это все каким-то образом внезапно нашлось! Все знали, как можно помочь и где что достать. У нас не было недостатка в еде. Возле входа в Домский собор стояли столы, на которых всегда было полно еды, в соответствии с доступными продуктами того времени. Я не знаю, скажу ли что-то новое для молодежи. Ассортимент доступных в советское время продуктов был сильно ограничен, но из того, что можно было найти, было все и всегда. Никому из участников баррикад не приходилось думать, где поесть. Всегда можно было получить горячий чай и булочки".
Вспоминая события января 1991 года и сплоченность народа, Андрей Файбушевич сравнивает баррикады с замком древних латышей во время осады. "Был муравейник! Люди приходили, сменялись", - рассказал Андрей.
Андрей и его сокурсники дежурили вместе с психиатрической бригадой. "В такое стрессовое время, говоря народным языком, у людей сносило "крышу" - начались обострения. Хорошо, что у нас были опытные специалисты. Иногда нам приходилось увозить по 5-6 человек в день. Самой серьезной медицинской проблемой была печально известная стрельба, когда ОМОН (спецподразделение милиции - прим. автора) попытался занять Министерство внутренних дел. Именно в тот вечер я был в Домском соборе и видел, как приводят Андриса Слапиньша, Гвидо Звайгзне. Это было несчастье. В остальном впечатления были воодушевляющими. Конечно, все понимали, что в этом нет ничего хорошего, и так не должно было быть. Уже была принята декларация 4 мая. Все понимали, что нам нужно нормально получить эту свободу - желательно, без кровопролития. Но было ясно, что та империя так легко не сдастся", - рассказал Андрей.
Будучи в эпицентре событий, Андрей пережил несколько вдохновляющих эпизодов. Он отметил, что в свободные моменты, после дежурств в Домском соборе, он ходил по Старой Риге. "В самом деле удалось пройтись по местам, куда в будни не попадаешь - по храмам и улицам Старой Риги. Все выглядело совсем иначе. Очень воодушевляющим был костел Святого Иоанна, там непрерывно шли богослужения. В то время вместе с нами учились студенты из Грузии. Они пропустили подобные события в Тбилиси, ходили в этот костел молиться".
После баррикад будни постепенно, однако достаточно быстро вернулись в привычный ритм. "Я толком не могу сказать, как именно утихли эти события баррикад. Просто было ясно, что самые большие риски позади. По сравнению с сегодняшним днем, в то время у нас было больше доверия правительству - парламенту, Верховному Совету. Люди действовали организованно и не было никаких особых дискуссий. Может, на уровне правительства были, но на уровне народа было ясно, что всем нужно организованно действовать совместно".
Ночные события 12-13 января в Вильнюсе, когда советская армия во время взятия телевышки открыла огонь и на танках въехала в толпу людей, были стартовым сигналом для Латвии. Было понятно, что подобные события могут произойти в Риге. Поэтому, отозвавшись на призыв Латвийского Народного фронта, более 50 тысяч жителей Латвии собрались в Риге, чтобы создать баррикады и блокировать подступ к стратегически важным объектам - учреждениям госуправления, а также к зданиям радио и телевидения. Баррикады в Риге продолжались практически 2 недели - с 13 до 25 января. Самые трагические события произошли вечером 20 января, когда ОМОН попытался занять Министерство внутренних дел и погибло 5 человек. "Рига была центром Балтии. В Латвии было больше всего солдат. Разрушив центр, можно было разрушить всю Балтию. Очевидно, когда стало ясно, что такой риск уже позади и Горбачев не будет пытаться утопить в крови Балтийскую революцию, было решено, что акцию нужно прекратить. Хотя главные заграждения убирались не сразу. За баррикадами еще оставался Верховный Совет и, если правильно помню, телевидение. Но активные дежурства понемногу прекратились. Я не помню точно, когда я окончил дежурить, но большую часть времени во время баррикад я проводил там", - рассказал Андрей Файбушевич.
Семья Андрея беспокоилась о его безопасности, однако жена и родители поддерживали его участие в баррикадах. Андрей подчеркнул, что в те времена не было мобильной связи, но, когда была возможность, связь с домочадцами он поддерживал. "Одни, двое суток я проводил в Домском соборе. Затем ехал в студенческие общежития, звонил домой и ехал назад в Старую Ригу. Рижанам было проще. Их дома были рядом. Сложнее было тем, кто жил в общежитиях".
Сравнивая течения Третьей Атмоды в столице и регионах, Андрей Файбушевич говорит: "Я не знаю насчет других регионов Латвии, но, говоря о Латгалии, конечно, это были день и ночь. Не стоит верить в сказки, что наши русскоговорящие братья нам помогали. Их можно было по пальцам пересчитать. Например, с латышского потока мы, как студенты, дежурили практически все. Из русского потока, честное слово, никого не видел, может, один кто-то и был. Возможно, я ошибаюсь. И соответственно в Даугавпилсе в то время было 10% латышей - что здесь могло быть. Здесь была территория врага и планы о присоединении Латгалии к России".
О своем участии в баррикадах 1991 года Андрей Файбушевич ни на мгновение не пожалел. Как и другие участники баррикад, он говорит, что будь сейчас такая ситуация, он бы тоже участвовал и готов хоть пешком идти в Ригу. "На самом деле никто не знал, чего мы хотим и чего ждем. У большей части не было опыта свободного государства. Большая часть тех людей родилась во времена оккупации. Поэтому сказать - если бы мы знали, мы бы не пошли - это глупости! Мы знали, чего мы не хотим! Мы знали это совершенно четко. Мы не хотели оккупации, мы хотели, чтобы кошмар закончился! Мы хотели иметь свободную страну! Если честно анализировать крикунов, говорящих - если бы я знал, какой будет Латвия, я бы не пошел, то переведем часы назад. Сядь и расскажи нам, какой в 1991 году ты представлял свободную Латвию? Ты представлял молочные реки кисельные берега? Ну, нет! Ты вообразил, что знаешь, как работает рыночная экономика и свободное государство, где человек сам за себя отвечает? Как это можно знать, если ты там никогда не был? Да, был подъем, но его смысл в другом - мы знали, чего мы не хотим! Мы не хотим быть рабами. А свобода - это еще и ответственность самих за себя".
Говоря о тех, кто с горечью вспоминает время баррикад 1991 года и чувствует сожаление, Андрей Файбушевич отмечает, что нужно оценить преимущества, которые последовали за восстановлением независимости Латвии - прирост благосостояния, доступность разных, в наши дни само собой разумеющихся вещей. "В этом случае важно записать историю. Только зная историю, у тебя есть точка отсчета, согласно которой оценивать нормальность", - говорит Андрей Файбушевич.
