Нет в Латвии другого дерева с такими разными ассоциациями, с такой диаметрально противоположной символикой!
Когда летом 1979 года умер мой дед, дома организовали похороны. В те времена все делали сами - искали тех, кто помоет и оденет тело, мужчин, которые выкопают могилы, хозяек, которые приготовят поминальное угощение, человека, который будет фотографировать, человека, который будет возить священника на машине, и так далее.
Покойник лежал где-то в сарае или в погребе, зеркала были завешены, и каждый день приходили певчие. Мне доверили пойти нарубить елок. Четное число, каких-нибудь десять. Мне тогда было 10 лет... Взял топор, лесов в окрестностях было полно. Несколько срубил, а потом попал топором себе по ноге. Шрам до сих пор виден.
Елки с черными лентами были вокруг гроба, у дверей дома и ворот забора, в машине, у храма, на кладбище. Затем у этих елок отломали верхушки.
Ель также является атрибутом радости, веселья и праздника. Мои самые красивые детские воспоминания связаны именно с елкой.
Дедушка ходил в лес за елкой 24 декабря. Обычно мы еще спали, на улице было темно, светало поздно. Те утра были самыми холодными.
Елку ставили в большой комнате, ее закрепляли клиньями в квадратном отверстии в середине камня. Украшение елки было веселым, но тихим занятием, как вечер Кутьи. Бабушка и дедушка весь день ничего не ели, так их с малых лет приучили!
На елочку раскладывали кусочки ваты, которая имитировала снег. Развешивали купленные в магазине елочные игрушки - блестящие шарики и фигурки. У них на концах было крепление, иногда оно ломалось, игрушка падала и разбивалась. Вот тогда было горе!
Развешивали серебристый дождик, перебрасывали серпантины, обсыпали конфетти. К веткам крепили металлические подставочки, куда ставили свечи. Их можно было поджигать только в присутствии взрослых из опасения, что что-то может загореться.
Но самая большая радость была от бенгальских огней. Их жгли в темноте, и я удивлялся, как люди могли придумать что-то настолько красивое и необычное!
Когда елка была наряжена, на верхушку надевали звезду.
Больше всего на ветках было разных конфет. «В детстве вместе со старшим братом, когда дома была наряжена елка и развешаны конфеты в красивых фантиках, мы тихонько разворачивали их и съедали. Потом аккуратно заворачивали фантики, как будто там еще настоящие конфеты,»1 - вспоминает Алла.
Мы тоже так делали!
А какой восторг был от новогодних подарков, которые дарили в школе! Нужно было выучить стихотворение, потому что подарок просто так не давали, нужно было рассказать наизусть. И тогда у вас в руках оказывались мандарины, леденцы и настоящие шоколадные конфеты! Больше всего мне нравились "Каракум".
Эти елочки - относительно новая традиция. Еще в начале 20-го века в Латгалии это практиковала только современно настроенная интеллигенция, тогда как многие смотрели с подозрением.
Из Риги, из Варшавы, из Питера эта традиция пришла и в Латгалию.
О Валерии Сейле (1891–1970) общественность впервые узнала, когда она в конце 1915 года в Питере организовала елочку.
„Joatzeimej, ka šogods darbibâ lelas pyules ir pilykuse pi barnu sagatawošonas uz „egliti" jauna myusu darbinica jkdze Walerija Seil. Leidz šam nikur par ju naraksteja, likas, nikas par ju nazynoja. Jej klusumâ strodoja, klusumâ cyloja sowâ sirdi osoras un worgus, klusumâ smele sew spaku un pacitibu nu tò oluta, kurs ir naizsmeliams.
Tagad jej beidz augstokus Bestiužewas kursus. Un kur tikwin grižas, pi kaida dorba sòcas, wysur pìroda bridumu pylnu sasagatawešonu uz sabidrisku un priwatu dorbu. Patiši, war sacit, rodas myusu tautai wins jauns spaks, kurs jaj grib kolpot ar wysu sirdi.”2
В конце 1915 года у латгальцев в Питере было 4 елочки, как и раньше, главным организатором мероприятий была Амалия Бжезинска.
Так называемые «Курсы Бестужева» были первой высшей школой в Российской империи, где учились женщины. Учиться нужно было четыре года, после чего диплом этой школы приравнивался к университетскому диплому.
Спустя полтора года – весной 1917 года – Валерия Сейле уже участвовала в Резекненском конгрессе, активно работала в его оргкомитете, позднее – в Латгальском временном земельном совете и т. д.
Если говорить о латгальской письменности, то это всем известное вечнозеленое дерево ассоциируется у меня с тремя писателями. В первую очередь с Наталией Гилуча - она активно публиковалась в юности и в конце жизни, а в середине было почти полувековое советское молчание. И она не одна такая из латгальской литературы! Таких много, это особенность латгальского литературного процесса, некоторые даже сказали бы - уникальность.
У Гилучи есть не только красивое имя, но и мягко звучащий псевдоним – Эгле (лат. Egle – ель). Как такое нежное хвойное дерево, в которое забегает ветер, роняет капли дождь и укрывают снежинки, но она со стихией не борется, только ветки шелестят, ствол покрывается смолой.3
Во-вторых, Александр Адаманс, стихотворение « Kur es eju?»:
"Vīntuļs eju dziļū sylu.
Bolta snīga pībyrušas,
Zaļōs egles snauž.
Brīnu, brīnu dziļu snīgu,
Syla vydā apstōju,
Prosu: kur es eju?
Vōvereite grauzējeņa
Atbiļd egles vērsyunē:
"Čirkužeņu grauztu".
"Kū tu zini, glupō golva!"
Sausā zorā atbiļd dzeņs, --
"Parazitus kaut."
Asti paslēpis storp kōjom,
Nikni nūryuc sērmais vylks:
"Naspēceigūs plēst".
Brīnu, brīnu dziļu snīgu.
Brīnu, otkon apstōju.
Prosu: kur es eju?"4
Спрашивать можно снова и снова, в еловом лесу много обитателей, у каждого будет честный, но в то же время только субъективный ответ. Является ли бор в этом стихотворении символом мира, его разнообразия и его непознанности?
Третий - реквием, написанный Онтоном Кукойсом в 1983 году:
"Pekšs Izidors par kolnu īt
I rasnu egli stīp.
Bryuns Izidoram vatinīks,
I eglei stymbyns bryuns.
I bryuni ari cērkiuži,
I zorā dzeneits sēd...
Ai, Izidor, ai Izidor,
Nu kur ar egli sļādz?
– Šū egli pats es statēju
Pyrms sīvu brauču lyukot,
Bet sveši ņēma izrove,
I napasacē: – Kodeļ?
Pekšs Izidors par kolnu īt,
I rasnu egli stīp.
Te drenā koja aizamat –
I grovī Izidors.
I egle vērsā uzaveļ,
I dzeņs jau krystu kaļ...
Ai Izidor, ai Izidor,
Cik sovaids tev ir gols!"5
Еловые бревна используются людьми для строительства зданий, а из еловой древесины изготавливаются многие полезные вещи для хозяйства.
Ель также дает нам свою жизненную и целебную силу.
«Исследования показывают, что витамин С может уменьшить количество простудных заболеваний и сократить продолжительность болезни. Витамин С не накапливается в организме, поэтому принимать его необходимо каждый день. Суточные дозы обычно колеблются от 250 до 1000 мг и не более 2000 мг».6
Если у человека катастрофически мало витамина С, у него начинают кровоточить десны, начинают выпадать зубы и так далее. Этот витамин С мы получаем с пищей, покупаем в аптеке в чистом виде, в порошке и т.д. в. Кстати, а где взять витамин С, если вы попали в совершенно экстремальную ситуацию?
Мне довелось поговорить с человеком, который был в сталинских лагерях и годами работал в лесу, рубя деревья. В окружении белой снежной пустыни, лают собаки и ходят одетые в тулупы конвоиры!
Ели тоже рубили, каждый день в карман насыпали свежей хвои, а поздно вечером заваривали ее как чай и пили.7 Как-то перемалывали хвою и добавляли в кашу.
По его словам, посреди работы в больших латунных чайниках на костре варили напиток из еловой хвои. Именно из еловой, редко сосновой или других хвойных пород. Не додумался спросить, почему именно еловая хвоя. Помню только, что он говорил, что выжил, как ему кажется, только благодаря двум своим поступкам - 1) курил на морозе и это согревало запястья/бронхи и 2) регулярно пил отвары из еловой хвои.
Слышал об этом напитке и от зеков, и лесничих. Меня тоже угощали этим напитком - есть сторонники экожизни, которые ищут в нем силу хлорофилла и т.д.
Мне понравился этот напиток ни горячим, ни теплым, а прохладным. Я точно знаю, что температура еды или напитка сильно меняет его вкус и эмоциональное восприятие!
Я до сих пор помню это угощение! Чай пили не дома, а пошли в лес! У них вокруг дома 2 га леса, есть и ели. Прогулялись, наслаждались тишиной, а потом достали из рюкзака кружку «Esbit» с крышкой. Нашли чистый снег, сняли верхний слой, и набрали в кружку чистой белой массы. Взяли щепотку хвои с молодой светло-зеленой ели – немного с одной ветки, немного с другой. Свежесобранную хвою насыпали в кружку поверх снега, затем под подставку с кружкой положили таблетку сухого спирта и подожгли. Какие звуки, какие ароматы были в ближайшие 15 минут!
Пусть немного покипит, чтобы хорошо заварился.
И напиток такой вкусный! Возможно, в лесу все вкусно!
Просто меняем привычную кухню или любимое кафе на пень посреди леса - и та же еда/напиток имеют совсем другой вкус!
«Хвоя ели четырехугольная, ромбовидная, держится от семи до двенадцати лет, потом опадает. Старая хвоя опадает круглый год, но больше всего с октября по май».8
Ель где-то похожа на человека. Пишут, что клетки в организме человека меняются в течение семи лет. Примерно за это же время ель также меняет свои зеленые иголки.
1. Fedotova D. Kā iedzīvotāji svinēs Ziemassvētkus // „Latgales Laiks”, 23.12.2021.
2. Dalibniks. Nu pagojušò // „Drywa”, 10.02.1916.
3. Латгальский писатель Циприянс Покротникс публиковался под псевдонимом Аугустс Эглойс. Вероятно потому, что здесь псевдоним образован как мужское имя и фамилия, и выбрана типичная форма множественного числа, с елью, как дендросимволом, он у меня не вызывает сильных ассоциаций.
4. Adamāns A. Kur es eju? // "Zīdūnis", 1931., Nr.1-2.
5. Kūkojs A. Rekviems Izidoram // "Mōras Zeme", 23.07.1990.
6. Trīs padomi par uzturvielām veselībai gados vecākiem cilvēkiem // „Latgales Laiks”, 14.12.2021.
7. Витамин С разрушается под воздействием горячей температуры и кислорода, но - лучше мало, чем ничего!
8. Vuškāns J. No egles biogrāfijas // „Znamja Truda”, 01.02.1986.
