Расцвет и разруха знаменитой в советское время лечебницы «Межциемс», расположенной в одноименном поселке, происходили на глазах его жителя, героя этого материала 79-летнего Михаила Ткалича. На протяжении 70-ти лет неравнодушный к судьбе санатория человек делал все, чтобы сохранить хотя бы то, что от него осталось.
До Ленинграда пешком
Родился Михаил Георгиевич в 1943-м году в деревне Нестрино Порховского района Псковской области: «Мои родители – беженцы из осажденного немцами Ленинграда, были простыми людьми. Мама Прасковья работала на кирпично-плиточном заводе в Луге. А папу я не помню. Был еще брат Иван 1925-го года рождения и сестра Анна, которая появилась на год позже. Но они родились в Богуславском районе Киевской области, где в то время свирепствовал голодомор. Шел 1933-й год - самый пик этой самой страшной трагедии.
Мама добиралась с Иваном и Анной до Питера пешком. Опухшая от недоедания, она не раз падала в обморок и теряла сознание, но все же дошла и детей спасла».
Отца Михаила Георгия вместе с его родным братом Григорием посчитали кулаками за то, что они держали лошадей, другую скотину и имели землю. В наказание за это советская власть отправила их рыть Беломорканал.
С началом войны семья жила в Псковской области, Ивану Ткалич исполнилось тогда 18 лет. Он ушел в партизаны, так как немцы могли отправить в Германию. Позже Иван попал в штрафной батальон, погиб он в декабре 1944-го года под Тукумсом в боях с гитлеровцами, где и похоронен.
В 1944-м году немцы всех силой запихнули в грузовые вагоны и повезли в Германию, но семью Ткалич и других россиян высадили на станции, повезли в Ликсненскую волость и определили на работы к хозяевам.
Прасковья заготавливала дрова для санатория «Межциемс», а Анна занималась прочими работами.
Михаил рассказал, что членом их семьи стал еще один мальчик – Анатолий Моисеев, 1940-го года рождения. Он, больной, был кем-то брошен или потерялся. Прасковья пожалела ребенка и, несмотря на трудности и лишения, растила его как родного сына и даже оформила на свою фамилию.
Жизнь при немцах
Вскоре всех из Ликсны прислали в Межциемс для обслуживания немцев, проходивших здесь лечение. Для них надо было топить печи, стирать белье и выполнять другие работы.
«В лечебнице тогда стояло два больших здания, построенных графами Плятерами. Мама рассказывала, что в них в 1943-1944-х годах после полетов и воздушных боев поправляли здоровье и отдыхали немецкие летчики. Воевали они на левобережье. Одно здание немцы при отступлении взорвали, а другое, заминированное, удалось спасти и оно сохранилось до сих пор», - пояснил Михаил Георгиевич.
25-го июля 1944-го года немцы, отступая, объявили тревогу, на станции «Межциемс» посадили всех в три открытых вагона, а часть - в закрытые, в том числе семью Ткалич, и повезли в сторону образовавшегося Курляндского котла. «Я едва умел ходить. Мама рассказывала, что в открытых везли взрослых и детей, чтобы таким образом защитить себя от советских самолетов, которые летали очень низко, но поезд не бомбили. Надо знать немецкий порядок. Они забрали нас, чтобы мы их обслуживали. Немцам дай Бог ноги унести, а они думали о удобстве и комфорте. До 11-го мая 1945-го года мы были в Курляндии. Все это время немцы держали нас при себе, не кормили, так как склады были взорваны, кругом была разруха, кровь и ужас» - рассказывает Михаил.
После пленения немцы по списку сдали всю обслугу советским войскам. Большинство людей было отправлено к месту своего довоенного проживания, но семье Ткалич, благодаря Прасковье, удалось остаться в Межциемсе, здесь она работала в санатории на кухне посудомойкой. Главное было прокормить семью. В то время в здравнице лечили открытую форму туберкулеза, однако местные жители стали протестовать, так как многие, общаясь с больными, тоже заражались. Поэтому туберкулезников перевели в местечко Разна.
Чуть не убило
Михаил закончил Даугавпилсское железнодорожное училище, затем техникум по этой же специальности, ускоренно Лиепайское мореходное училище, после чего служил 4 года на Балтийском военном флоте на подлодках, был мотористом-электриком в бригаде торпедных катеров, изучил водолазное дело, а после демобилизации работал в локомотивном депо и на ЛРЗ, одно время являлся помощником машиниста и машинистом, ходил в море рыбачить, словом, за 42 года – таков общий трудовой стаж М.Ткалич, освоил не одну профессию и специальность.
Мы подошли к дому Михаила. Он поведал страшную историю, произошедшую после войны аккурат напротив того места, где мужчина впоследствии построил себе жилище.
В детстве он, его сводный брат Анатолий, племянница и еще один член компании нашли в окопах гранату, в скобе которой отсутствовала чека, она была перевязана ниткой: «Это происходило после войны. Товарищ разрезал нитку стеклом, скоба вдруг отскочила, раздался щелчок, мы мгновенно бросились в разные стороны. Но осколки взорвавшейся гранаты все же достали нас».
Девочка не пострадала, Анатолию осколок пробил ногу, с Михаила взрывной волной сорвало штанишки и посекло осколками место, что ниже спины, но не смертельно, а другу кусочек смертоносного металла пробил горло, откуда начала хлестать кровь. Мальчика самолетом срочно повезли в Ригу в больницу, но не успели, в воздухе он умер.
Встали на защиту
На глазах Михаила лечебница «Межциемс» расцветала, приходила в упадок и переживала период неопределенности и невостребованности: «Это боль моего сердца и души. Я не мог смотреть равнодушно. Никто территорией всерьез не занимался. Объект покупали и перепродавали, делая на этом деньги. Одни хозяева исчезали, другие появлялись. Многого я, возможно, не знаю. Но прошло 30 лет, а воз все на месте».
Когда лечебница осталась без присмотра и стала прибежищем для воров и бомжей, Михаил Ткалич организовал охрану объектов. Вместе с соседями они стерегли пустое здание школы, территорию лечебницы и защищали людей, ставших жертвой хулиганов.
В начале 90-х тут убивали людей, происходили нашумевшие разборки, например, когда в перестрелке местных авторитетов были расстреляны сразу 6 человек.
В центре поселка, почти у дома Михаила Ткалич, на автобусной остановке, где не было освещения, хулиганы избивали, грабили и раздевали людей. «Нашим оружием тогда были лишь дубинки. Я выследил злоумышленников. Их насчитывалось 10-15 человек. Они гуляли в домике одной старушки, что жила на левобережье Даугавы за Свентским мостом. Мы явились и потребовали все вернуть, что было сделано. Между бандитами и нами происходили драки, но хулиганство прекратилось, и люди стали жить спокойно», - рассказывает собеседник.
По примеру Крепости
Михаил Тканич живет по христианским законам. Для него не существует чужой беды, боли и проблемы. Он старается всем помочь и никогда не пройдет мимо ситуации, если она требует его личного вмешательства. Именно Михаил Георгиевич был инициатором многих добрых дел в поселке. С его подачи знакомые и соседи приняли участие в обустройстве родника на берегу Даугавы, причала и пляжа, куда многие жители приходят отдохнуть и взять чистой водицы.
Конечно, эти самодеятельные проекты были реализованы не без помощи ответственных работников гордумы, но чтобы решить, казалось бы, простые вопросы, Михаилу Ткалич потребовалось войти не в один чиновничий кабинет и убедить не одного его хозяина в необходимости той или иной задумки : «Спасибо, помогали! Но, например, деревянные ступеньки мы делали сами из своих средств и стройматериала, и на установке бетонной лестницы тоже дружно работали. Зимой изо льда вырубали кусты, убирали территорию, чистили снег на месте будущего причала, словом работы хватало. Кто, если не мы?»
Михаил знает в поселке каждое деревце. А про березку - невесту, окруженную шестью липами, рассказал легенду, смысл которой сводится к следующему: «Если кто-либо из девушек сфотографируется здесь на память, то обязательно выйдет замуж. Пока все сбывается».
Сегодня что-либо сделать грандиозное для бывшего санатория у Михаила Георгиевича нет возможностей. Но есть горячее желание увидеть заброшенную, вызывающую тоску и раздражение территорию, снова процветающей и радующей глаз, приносящей пользу не только для жителей поселка, города, но и туристов и гостей со всех концов света: «Но реально ли это? Тем более в нынешних условиях? Не уверен… Хочу, чтобы тут был разбит парк отдыха и аттракционов, некоторые здания, имеющие историческую и архитектурную ценность, можно было бы отреставрировать. Чем некогда захолустная крепость – не пример? А теперь там место празднеств с размахом и массовых гуляний. Чем Межциемс хуже? Но кто возьмется за его возрождение?»
