В поселке Шлапаки, расположенном в Салиенской волости Аугшдаугавского края, и растянувшемся вдоль грунтовой дороги почти до границы с Беларусью, проживают, как и везде в Латгалии, преимущественно, пенсионеры, обычные сельские труженики и фермеры. Одни живут воспоминаниями о минувших годах, тогда как другие, несмотря на мировой кризис и природные катаклизмы, продолжают трудиться, как и прежде. Но все они очень любят свой поселок.
Живут ожиданием беды
С высоты одного из холмов открывается вид на поселок: скромные частные домики, современные коттеджи, а также останки бывшего социалистического строительства в виде разрушенных ферм, мастерских и прочих зданий. На их месте в Шлапаках созданы некоторые современные технологии, есть фермеры, занимающиеся сельхозпроизводством, но, конечно, не в таких масштабах, как это было раньше.
Сейчас молодежи в поселке почти нет, она вся в Европе. Пожилые люди доживают свои годы, а новых владельцев хозяйств, по понятным причинам, увы, не прибывает.
В доме N22 по главной в поселке улице тоже Шлапаки живут 88-летняя Анисия Казенко со своим сыном Василием. Хозяйства они не держат и на то есть причины, но огороды ежегодно разводят и собираются купить с десяток курочек: «Нынешние времена – не колхозные, когда можно было попросить любого тракториста, чтобы он обработал огороды. Теперь, у кого есть техника, не горит желанием трудиться на чужом поле. Вдруг что-нибудь сломается, а запчасти и ремонт нынче стоят дорого».
Анисия Казенко рассказала, что дом, в котором она с сыном обитает, был построен в 1970 году, а до этого жила в Тартаке и других местах района, где в 1965 году родился сын Василий.
Анисия Георгиевна всю жизнь работала в колхозе «Искра». Была полеводом, телятницей, свинаркой и подменной дояркой. Довелось женщине даже жать серпом рожь и косить вручную траву. Умеет прясть и вязать спицами, не говоря о прочих многочисленных деревенских делах: «В те времена у нас с мужем, который ушел из жизни около 40 лет тому назад, было полноценное хозяйство. Держали двух коров, овец и свиней, которых сдавали государству. Жили не сказать, чтобы зажиточно, но и не голодали. Главное, была уверенность в завтрашнем дне и стабильность. Сейчас живем ожиданием беды. Разве это нормально?».
Что впереди - неизвестно
Василию 57 лет. До того, как переселиться к матери, ему тоже довелось пройти крутые жизненные повороты.
После Салиенской десятилетки работал в колхозе, затем отправился на ЛРЗ учиться на токаря, чем и занимался до призыва в армию. Служил в Азербайджане, после демобилизации снова вернулся на родной завод и работал слесарем в цехе нестандартного оборудования.
В 1983 году Василий успел закончить в Киеве пожарно-техническую школу. По этой специальности впоследствии трудоустроился в Даугавпилсской тюрьме начальником пожарной охраны. «Но когда в начале 90-х прошлого века начали создаваться банки, мне предложили пойти поработать - в одном лице был администратором, инкассатором и охранником. Так я 16 лет трудился в Балтийском транзитном банке – с открытия и до закрытия Даугавпилсского филиала в 2010 году, попав под сокращение», - рассказывает Василий.
Когда силы и здоровье Анисии Георгиевны стали сдавать, Василий приехал в родные Шлапаки, чтобы оказывать помощь матери. С той поры живут вместе.
А что мировой кризис, и как он отражается на их быте? «Он проходит мимо нас. Цены, конечно, ощутимо подскочили, поэтому денег не хватает. Соль стала дороже сахара! Кто бы мог подумать? Но что ждет нас впереди – мы не знаем. Похоже, ничего хорошего», - рассуждают Василий и его мама.
Вместо денег болезни
По соседству с ними – дом в дом в похожей семейной ситуации живет Андрей Рукманс со своей матерью Вией Селявиной, у которой как и у ее вышеупомянутой соседки по улице тоже не все в порядке со здоровьем. Поэтому приходится рассчитывать на поддержку сына Андрея. Дочь от второго брака Наташа живет в России, в Воронеже, поэтому приехать и помочьпока не имеет возможности.
Вия родилась в 1944 году. После окончания в нашем городе восьмилетки, а затем зоотехнического отделения Вишкского сельхозтехникума она по распределению была направлена в большой колхоз «Либаги», расположенный в Талсинском районе, где приобретала свой первый профессиональный опыт. Там же Вия познакомилась с молодым механизатором Эдгаром Рукмансом своим будущим мужем и отцом сына Андрея.
«Через некоторое время я приехала в Даугавпилс к маме. Министерство сельского хозяйства Латвии хотело утвердить меня главным зоотехником колхоза, но я посчитала, что для этой должности у меня было мало опыта и знаний, поэтому отказалась», - рассказывает Вия, которая в 1965 году согласилась на предложенную ей должность сначала зоотехника участка, а затем главного специалиста колхоза «Искра», в котором трудилась до ухода на пенсию в 1999 году.
Лет пять тому назад умер второй супруг Вии Петр, которому было 72 года. Он уходил из жизни на руках у Андрея.
Анализируя нынешнее время, Вия Селявина говорит: «Тогда мы были уверены в стабильности и социальной защите. Знали, что государство не бросит нас в беде и всегда поддержит, а сейчас каждый выживает, как может. Раньше я чувствовала себя человеком с большой буквы, а кто сейчас? В магазинах все есть, а мой кошелек пуст. У правителей своя жизнь, а у простого человека – своя, и она мало кого интересует. Засыпаю и встаю с чувством тревоги и неопределенности. Ничего не заработала кроме болезней». Пенсия у Вии 280 евро, из которых 50 каждый месяц уходит на лекарства, не считая других расходов.
Жизненный путь Андрея тернист и извилист. В поселке Салиена он закончил 10 классов, затем некоторое время здесь же работал трактористом и водителем, после армии снова стал шофером – возил главного механика тогдашнего Даугавпилсского Общестроительного треста, успел потрудиться на ЛРЗ, а потом резко подался в местный частный бизнес, занимался торговлей, даже обзавелся двумя своими фирмами. Но этого Андрею показалось мало, и он трудоустроился в филиалы двух крупных рижских компаний на должности исполнительного директора: «Мне тогда жилось неплохо. Я вообще не понимал, что такое деньги, так как не испытывал в них недостатка. О размере зарплаты никогда не думал. Но времена меняются, и все хорошее когда-нибудь заканчивается…».
Андрей был женат, у него есть два сына - Денис, которому 34 года, находится в Финляндии, а 30-летний Артур живет и работает в Латвии.
Время такое…
В старом обветшавшем, а по сути аварийном строении – бывшем сельском клубе на протяжении 15-ти лет живут Нарель Виктор и его супруга Глафира, которые состоят в браке 20 лет: «Мы со счета сбились – сколько тут обитало хозяев. Одни съехали, другие умерли. Остались только мы. Дом разваливается на глазах».
Глафира и Виктор держат корову с теленком. Родная сестра женщины посоветовала держать эту живность ибо, по ее словам, в городе все очень дорого, а буренка во все времена была для людей кормилицей. «Сено – рулоны мы для нее покупаем готовые – так проще, разводим огороды, но зерновые культуры в этом году не сеяли – тоже невыгодно, площади слишком малые. По нынешним временам поросеночка завести бы не мешало», - рассказывает Глафира.
События в мире нынче таковы, что телевизор хозяева, чтобы не расшатывать себе нервы и не портить настроение, почти не смотрят. Глафира получает пенсию, а Виктор, которому 53 года, числится в Центре занятости, помимо этого иногда в Салиенской волости мужчине предоставляют отработку – это 250 евро в месяц и как малоимущей семье выдают продукты питания. Нынешнюю жизнь муж и жена считают никчемной, скучной и непредсказуемой. Больше всего их выбивают из колеи постоянно растущие цены на продукты питания и прочее.
Иногда общаются с дочерью Аллой, она живет в Англии.
…Честно говоря, разговор с представителями типичного среднего слоя латгальской глубинки получился не очень веселыми и оптимистичным. Время такое… Но очень откровенным и взаимно интересным, за что героям этого материала большое спасибо.
