„Latgales Laiks” iznāk latviešu un krievu valodās visā Dienvidlatgalē un Sēlijā, „Latgales Laiks” latviešu valodā aptver Daugavpils pilsētu, Augšdaugavas novadu un apkārtējos novadus un pilsētas.
2024. gada 28. marts
Ceturtdiena
Ginta, Gunda, Gunta
+9.8 °C
apmācies

Хелена Солдатенок: «Я практически всю жизнь посвятила социальной сфере»

Publicitātes foto

Хелену Солдатенок знает каждый, кто хоть как-то был связан с социальной сферой города. За всю свою трудовую деятельность она помогла огромному количеству людей, продолжает этим заниматься и на пенсии. «Ни минуты покоя», - смеется Хелена Клементьевна, но час своего драгоценного времени она все же смогла выкроить, чтобы прийти в гости в редакцию газеты «Латгалес Лайкс» и в неформальной обстановке рассказать о себе, своей работе и своих увлечениях.

 

 

- Хелена Клеменьевна, вы ведь не коренная даугавпичанка?

- Ну, учитывая, сколько лет я уже живу в Даугавпилсе, считаю себя его частью. Однако да, родилась я не здесь. Моя семья жила в деревне в Резекненском районе. Мне исполнилось пять лет, когда наша семья вынуждена была на семь лет переехать в Цесиский район. Дело в том, что это было послевоенное время. Тогда жители Латгалии не получали в качестве зарплаты деньги, были трудодни. То есть за свою работу люди получали зерно, мясо, кур с фермы. О деньгах и речи не шло. А родители хотели построить свой дом. Для этих целей взяли кредит — 5 тысяч рублей, сами понимаете, средства на то время огромные, которые нужно было отдавать. Вот поэтому наша семья и вынуждена была на 7 лет уехать в Видземе, чтобы выплатить кредит. Там за твою работу расплачивались деньгами. В Цесиском районе родилась моя сестра, там я пошла в школу. Спустя семь лет мы переехали в Рижский район, где жили еще два года. И только потом мы вернулись в Латгалию.

- Вы еще школьницей были?

- Да, я пошла в школу в Наутрене, она находилась в пяти километрах от дома, поэтому я либо в интернате жила, либо каждый день домой пешком ходила. В средней школе я училась в Резекне, потому что моя сестра обучалась в музыкальной школе, которая находилась в этом городе. Тогда мы уже всю неделю рабочую жили и учились в интернате.

- А какую профессию хотели освоить в те годы?

- Я мечтала быть журналистом, хотя, наверное, толком не понимала, в чем заключалась эта работа, но мне нравилось сочинять, я писала стихи, у меня получались отличные сочинения. Я даже собралась поступать в Латвийский университет, чтобы освоить эту профессию. Мы целый год с подружкой на курсы в университет ездили. Один экзамен — по латышскому языку — я сдала на пятерку, но не приехала на экзамен по немецкому. Я просто испугалась. Следовательно, Латвийский университет для меня закрылся.

- И тогда вы уже решили переехать в Даугавпилс?

- Да, я поступила в местный педагогический институт. У нас была экспериментальная программа, нас обучали работе учителя латышского языка в русской школе и учителя русского языка в латышской школе.

- И как шла учеба?

- Это был атас. Я смотрю, как сейчас учатся, и диву даюсь. В наше время ни о каком образовании в три или четыре рабочих дня и речи не шло. Все пять дней в неделю с утра и до вечера. Кроме этого, мы еще должны были огромное количество литературы прочитать: русских, латышских и зарубежных классиков. Ко всему прочему мы еще и изучали кучу языков, включая латгальский, литовский, старославянский. Но должна сказать, что у нас еще была и очень активная внеклассная жизнь. Вместе с Ритой Строде мы в комсомоле активно трудились. Я была культоргом в институте.

Во время учебы в институте я встретила любовь свой жизни — своего мужа, с которым мы скоро отметим золотой юбилей. На третьем курсе я вышла замуж, на четвертом взяла академический отпуск, потому что родила дочь. Вернулась я уже в Ритину группу. Вместе закончили вуз в 1979 году.

- Удалось поработать по профессии?

- На тот момент обязательным было распределение, но так как у меня уже была дочь, мне нужно было искать работу самой. Мне предложили место в детском саду или в институте у Штеймана и Меньшикова на кафедре «История партии и научного коммунизма. Я согласилась на второе предложение. Какое-то время работала руководителем кабинета. Два года отработала. Мне предложили место в аспирантуре в Ленинграде, но, как говорил Меньшиков, я променяла науку на деньги. Мы с семьей уехали на БАМ?

- Участвовали в стройке?

- Нет, мы поехали на уже построенный участок. Жили там шесть лет. В то время мы жили вместе со свекровью во времянке, где не было ни туалета, ни других элементарных удобств. Муж на БАМе работал машинистом. Сначала я там работала пионервожатой в школе, затем мне предложили работу в железнодорожной технической библиотеке заведующей. За это время я узнала все технические термины железной дороги. Но потом мы вынуждены были покинуть Хабаровск. В этом городе я родила сына. Но вы знаете, вот что значит гены. Он родился на Дальнем Востоке, но гены у него все-таки латвийские. Сын серьезно заболел, и хабаровские профессора нам сказали, что это не его родина.

- И что дальше?

- По возвращению в Даугавпилс я пошла к Рите и сказала, что хочу работать. Муж начал свою трудовую деятельность на нашей латвийской дороге. Я же пришла работать в орготдел Горисполкома. Меня туда взяли с распростертыми объятьями, потому что я — латышка. Так, в июле 1987 года началась моя работа в самоуправлении. Были разные должности.

- А затем наступил 1991-92 года…

- Да, мы обрели независимость, и нужно было начинать все с нуля. Сначала я работала в альтернативной службе. Она была создана для тех ребята, которые хотели служить не в армии, а в альтернативной службе. А в 1992 году Вероника Латковска и Валдис Лаускис предложили мне работу в социальной службе. Мы создавали всю эту систему, приходилось много учиться, объездила всю Европу, обучаясь, работали с министерством. Руководство города тоже шло на встречу. Мы были слепыми котятами, выплывали, как могли. Затем создавали законодательную базу.

- Однако в 1998 году вы все решили в очередной раз довольно кардинально изменить свою жизнь и уйти в Сейм. Почему?

- Мне предложили. Пришел Вильгельм Малина, сказал, что надо. Я согласилась. Были на тот момент розовые очки надеты. Я думала, что в Сейме смогу что-то изменить. И пороги кабинетов я обивала, и речи с трибуны произносила, пытаясь продвинуть тот или иной проект, пинки получала. Помню один раз Шкеле мне кричал из зала: «Ну поплачь, Хеленочка, поплачь о детских пособиях». Через два года я покинула ряды «Latvijas ceļš» и ушла в оппозицию к социал-демократам. Не могла я через себя переступить, чтобы голосовать за определенные решения. Камнем преткновения стал вопрос о втором пенсионном уровне. Я настаивала уже тогда, в начале 2000-х годов на том, чтобы это пенсионные накопления могли наследовать родственники, но тогда меня никто и слушать не стал. Этот закон был принят лишь совсем недавно.

- Вы вернулись в Даугавпилс.

- Да, и где только не работала. Была и управляющей делами Городской думы, и заведующей ЗАГСом. Но в конечном итоге все же пришла к тому, что моя сфера — это социальная. Вот и сейчас, уже будучи на пенсии, активно работаю в Красном Кресте, пишу и реализую различные проекты по оказанию помощи тем, кто в ней нуждается.

- Я знаю, что вы активно работаете с беженцами из Украины?

- Да. Вот буквально недавно у меня в гостях был парень из Украины, он — сирота. Ищет здесь работу, стоит на бирже, но пока ничего не может найти. Он по специальности — сварщик, сейчас заочно учится на электрика. Отправлял свое CV в несколько компаний, но ему даже не удосужились ответить. Вот пользуясь случаем, хочу поинтересоваться, может у кого есть вакансия сварщика, обращайтесь ко мне в Красный Крест. Также мы активно собираем вещи для беженцев. Мир, к счастью, не без добрых людей.

- А местным жителям?

- О местных жителях я вообще никогда не забывала. Сейчас вот решаем проблему в двумя женщинами, живущими в частном секторе. Обе неимущие, у одной из них — болезнь Паркинсона. У них к домам не подключена система водоснабжения, но рядом есть колонка. Раньше она была более, чем на 10 домов, теперь осталась в пользовании только двух. Но это лишь на бумаге. На деле там воду набирают все, кому не лень, несколько раз даже замок срывали. А платят за воду по факту эти две бедные женщины, счета приходят по 100 евро и выше. Но, вроде как проблема решается. Руководство «Daugavpils ūdens», за что большое спасибо, пошло на встречу и планирует сделать эту колонку общегородской.

Хелена Клементьевна, а о чем мечтаете лично вы?

- Хочу быть здоровой, состариться здоровой, чтобы как моя мама, не быть обузой своим детям. Моей маме 93 года, и она живет одна в частном доме, сама себя обслуживает. Вот и я хотела бы также жить. Но думаю, что вряд ли получиться, в других обстоятельствах я жила и работала. Если говорить более глобально, то мечтаю, чтобы на земле было спокойно, чтобы во всех странах воцарился мир, чтобы люди не голодали, чтобы не было насилия.

- Спасибо за беседу!