Из рода Трасунсов происходят трое литераторов - Франциск, Езупс, Раймонд.
Раймонд родился в 1935 году в Сакстагале, он внук Доната, брата Франциса Трасунса. В 1958 году он получил диплом лесника в Елгаве, вся его жизнь была связана с выработкой и уходом за лесами.
Редко у кого из латышских писателей лес настолько присутствует в текстах. Такая реалистичная панорама - лес дает бревна и дрова, вырабатывает кислород, является домом для птиц, животных, насекомых. Тайник для людей во все времена и в разных ситуациях. Лес манит, пугает, расслабляет. Стимулирует мысли, пробуждает эмоции.
Раймонд Трасунс вошел в литературу с романом «Лесной хлеб» (1980) ("Meža maize"). «Дождь мелкими струйками стекал по кронам косых ветвей елей. Облака становились все светлее и светлее. Наконец, высушив полнеба, солнце вновь согрело землю яркими лучами.
Из зарослей ольхи падали плавающие бусины. Озеро дымилось. Туман сгущался в клубы. Подгоняемые спокойным ветерком, они медленно двигались. Иногда один на мгновение останавливался, словно не зная дороги, потом, медленно кружась, ускользал в своем прежде неопределенном направлении. Другой двигался прямо, нигде не останавливаясь, словно к определенной цели. Все вместе они двигались, менялись, разделялись, снова сливались. Как живые таинственные существа, движимые вечным беспокойством.
- Как красиво! – прошептала Лаума. – Вершина горы с дубами словно поднимается в воздух.
- Их уносят души умерших, - едва заметно шевельнулись губы Гунара.
- А что нам останется?
- Они только поиграют, пока туман и их не видно. После этого гора снова будет принадлежать нам с тобой...
Они долго стояли, согревая друг друга и радуясь великолепию посвежевшей природы.
- Спасибо грому и дождю, - через некоторое время сказал Гунар. – Иначе мы расстались бы такими же чужими, как вчера».1
Дуб считался нашими предками деревом грома и символом мужественности. Дуб имеет твердую древесину, его силуэт напоминает мощного, мускулистого человека.
В 1910 году в статье о латгальских древностях Ченчу Езупс пишет: "Sewiški daudz wacu laiku piminekliu war atrast tai saucamu "swatu uzulu" witôs, kuras bižok atsarun tur, kur sait kupâ diwas upes, jo tur kai reize beja myusu senču (wacutawu) swetnicas, kur wini kurinoja guni sowim wacim pogonu diwim un kur sasapulceja uz lyugšonom".2
Дубы растут во дворах домов, посреди леса, по обочинам дорог и на вершинах гор. Раньше были дубовые леса, сейчас таких чистых насаждений очень мало.
«В вечнозеленых лесах древней Латвии лиственных деревьев было столько же, сколько и хвойных; они росли на таких могучих стволах, каких сегодня уже не найти.
Были чистые насаждения дуба, липы, клена и ясеня. Они часто образовывали целые небольшие леса, как повествуют народные песни о дубравах и даже яблоневых "лесах".
Лучшие породы лиственных деревьев, особенно дубы и липы, растут только на лучших землях. Людей тогда было немного, лесам не было конца, и для лесов выбирались места, где росли лучшие насаждения лиственных деревьев. Они также вырубали деревья для прикладного применения, потому что в те времена все предметы домашнего обихода делались из дерева. Поэтому площади, занятые лиственными деревьями в лесах нашей земли, становились все меньше и меньше. Для леса осталась худшая почва, и самым распространенным деревом стала неприхотливая сосна; она растет и на песке и даже на мшистых болотах».3
В настоящее время самая известная чистая дубовая роща в Латвии находится на берегу Ежезерса. Дубовый лес Пилеру (Пилору, Пилеву) давно заметили и оценили – он находится под охраной государства с 1928 года, средний возраст деревьев здесь около 200 лет.
В 1939 году Карлис Лапиньш написал в публикации с подзаголовком «С салом и мешком по земле Мары»: «Далее еще одно чудо этой блаженной долины - дубовая роща Пилеву. Она находится в 3 км от Букмуйжи и является единственной такой рощей на нашей родине. Нигде не слышно, чтобы чистый дубовый лес где-то еще занимал целых 20 га!».4
В настоящие ульмановские времена установилась традиция массово высаживать по всей стране деревья, названные в честь высших государственных деятелей, – дуб Карлиса Улманиса, дуб генерала Яниса Балодиса и др. Конечно, эти чиновники тоже сажали деревья своими руками – это было торжественное мероприятие, на которое собиралась публика, по особым случаям присутствовали журналисты и т.д. Однако этим чиновникам было не под силу засадить всю Латвию. Те, кто сажали деревья, названные в честь этих чиновников, делали это как бы вместо них и в их честь.
Современники знали эти нюансы, но почти столетие спустя возникли путаница и недоразумения. В Резекне5 в 1992 году была установлена деревянная вывеска в духе древних латышей, на которой было написано, что дубы за ней были посажены в 1937 году К. Улманисом, Я. Балодисом и К. Беркисом. Когда выяснилось, что эти люди не делали этого сами, а это были символические дубы, посаженные другими людьми, на месте деревянного знака появился черный блестящий памятный камень с надписью - «Дубы Карлиса Улманиса, Яниса Балодиса и Кришьяниса Беркиса. 1938 год». Человеку, близко не знакомому с этой довоенной традицией, интуитивно сложно правильно понять, что и как было с этими дубами.
Дуб - одно из немногих деревьев, чье символическое значение известно и ценится в народе больше, чем практическая польза от этого дерева.
Сейчас громоотводы есть над каждым домом, а раньше люди защищали дома от этой природной стихии своими, родовыми методами. Если в земле находили древний каменный топор, его клали на верх печи или подвешивали к потолку, так как считалось, что в такой дом не ударит молния. Рядом с домами сажали дубы, и когда они вырастали, молния ударяла в дерево, а не в дом. Если дерево находилось близко к дому и в него ударяла молния, случалось, что при падении дерева или ветки повреждалась крыша дома.6 Но это был небольшой ущерб по сравнению с тем, что могло бы быть. Отношение к дубу было благочестивым и уважительным, ведь дубы во дворе считались хранителями дома, которые приносили себя в жертву ради людей.
Древесина дуба твердая, гладкая и прочная. Из него готовили множество полезных в хозяйстве вещей, самое распространенное из которых есть почти на каждой кухне - доска для разделки мяса.7 На такой доске можно резать не только сало, но и огурцы, помидоры и многое другое.8 Лезвие ножа каждый раз ударяется о дубовую основу, но поскольку древесина твердая и прочная, эти кухонные доски служат долго.
Из желудей готовили напиток, который по аналогии с другим стали называть желудевым кофе. Если лет сто назад желудевый кофе стоил очень дешево, а настоящий кофе, который можно было купить в магазине колониальных товаров, стоил очень дорого, то сейчас все наоборот - настоящий кофе можно приобрести в любом заведении общепита и его стоимость имеет довольно широкий диапазон, а желудевый кофе – большая редкость, выпить который по солидной цене можно только в каком-нибудь специальном кафе.
Вдохновившись от хозяйки Геновефы Жука из Лиелие Клецки9 (Большие Клецки), я также пытаюсь приготовить желудевый кофе.
Желуди нельзя купить в магазинах или на рынке. Есть люди, которые любезно позволяют мне собирать их под своими дубами. Желудей обычно так много, что хватает с лихвой - и себе, и на угощение или на подарок.
Собираю, когда трава сухая и желуди хорошо просохли естественным образом. Дома шляпки снимаю, чистые желуди замачиваю в воде. Сливаю, затем снова замачиваю желуди и сливаю воду. Так они становятся слаще, нежнее, не такими горькими. Так как не заготавливаю желуди в больших количествах, то один раз после "водных процедур" позволяю себе вымочить их в молоке.
Прополаскиваю, обсушиваю, потом сушу в духовке. Если хочется специфической горчинки, можно еще и обжарить.
Сушеные желуди храню в тканевом мешочке, перемалываю в ручной кофемолке непосредственно перед приготовлением напитка.
Заливаю измельченную массу кипятком, через 10 минут можно пить. Некоторые процеживают, я пью медленно и осторожно, гуща мне не мешает. Некоторые добавляют сливки, мед, я - ничего, люблю без добавок!
1. Trasuns R. Meža maize – Rīga: Liesma, 1980., 284.–285. lpp.
2. Čenču Jezups. Mozas litas // „Drywa”, 27.10.1910.
3. Grīns A. Brīvā Senlatvija // „Latvijas Kareivis”, 30.08.1935.
4. Lapiņš K. Svētlaimīgo ieleja // „Daugavas Vēstnesis”, 30.08.1939.
5. Аллея Атбривошанас, 72a.
6. Поэтому очень близко к дому большие деревья не сажали. Еще и потому, что такое дерево могло затруднить тягу дымохода.
7. Предмет, который мы называем доской, даже если он сделан из пластика, металла, стекла или камня.
8. В Латгалии раньше хлеб резали, прижимая буханку к груди, к сердцу.
9. Деревня не далеко от Ваболе.
10. Перед измельчением кладу желуди в льняной мешочек и толку пестиком. Затем мелю эти кусочки в кофемолке. Для того, чтобы хорошо размолоться, желуди должны быть тщательно высушены.
