Когда-то здесь было Резекненское званое общество. Это были еще царские времена, когда для создания общества требовалось разрешение губернатора - чтобы устраивать балы, совместное чаепитие, организовывать концерты и театральные представления.
В только что созданной стране, здесь действовало Резекненское латышское общество. Старый дом стал слишком узким, его перестроили. Это заслуга как Франциса Кемпса (1876–1952), так в даже большей степени архитектора Павилса Павлова (1882–1977).
Новое здание - Латгальский народный дворец - торжественно открыли 17 ноября 1929 года. Ученый Янис Крастиньш пишет, что для этого здания характерны "формальные элементы Art Deco, интерпретируемые разным образом, или просто детали, расположенные в соответствии с эстетикой Art Deco, заимствованные из арсенала классических форм».1
Над одним концом здания - остекленная башня со шпилем. Я слышал разные версии насчет этого структурного элемента. Смотровая башня, откуда можно наслаждаться видами города. Маленькая обсерватория с небольшим телескопом для наблюдения за звездами. Архитектурно подчеркнутая конструкция, над которой можно поднять флаг. Место должно вращаться над сценой, куда можно подвесить и двигать декорации.
Дважды мне разрешали залезть на эту башню и посмотреть. Возможно, она выполняет несколько функций одновременно. Возможно, у нее только эстетическая функция - уравновесить роскошный фасад входной двери заметным элементом над крышей на другом конце здания, тем самым обозначая длину здания - лестницы и двери с одной стороны и по диагонали с другой - остекленная башня со шпилем.2 Как у настоящего замка! Сначала это действительно походило на замок - средняя часть была намного ниже, а застекленная башня венчала высокую сторожевую башню в углу стен старинного замка. Недаром на открытии была показана пьеса Франциса Трасунса с соответствующим названием!
Здесь было много разных мероприятий!
«Начиная с 7 сентября с. г. в Резекне, в Народном замке, работает кинотеатр. Директором-организатором назначен Мамонов».3
А. Мамонов был фотографом, на многих его фотографиях запечатлено это красивое здание и его окрестности. Немцы в Народном дворце оборудовали солдатский кинотеатр и зал для переговоров. Похожая ситуация была с Домом Единства в Даугавпилсе. Оба здания пострадали от налетов советской авиации в 1944 году.
Латгальский Народный дворец, переименованный в Дом культуры, был восстановлен «собственными силами резекненцев из руин»4 в 1946 году.5 Это было одно из первых значительных зданий, которое было приведено в порядок и начало работать после войны.
Осенью 1997 года здесь проходила очередная конференция Латгальского исследовательского института. На первом этаже работало кафе - напротив входа не в наклонном, а в прямом зале. Одна латгальская поэтесса очень оригинально объяснила, что такое богема, проиллюстрировав это рыбками, плавающими в аквариуме возле столика.
В этом здании начались "Andrejdīnas" и "Boņuki".
В этом здании с самого начала и по сегодняшний день работает Резекненский народный театр. В начале 70-х годов 20-го века Петерис Юрциньш написал стихотворение «Tēvu aka», посвященное Резекненскому народному театру.
«Kalnā aka –
zemes dziļums sāpīgs,
debess dziļums
zils un nesalāpīts.
Liels un nesalāpīts –
bez nevienas šuves.
Aizies nabags,
kas to neieguvis.
Aizies spilvās,
tur, kur atbalss mānās...
Akas debess –
te var smelt bez lāpīšanās.
Pārstādiet man
zilo akas sirdi:
man
bāras dvēseles būs jāpadzirdī».6
Вот такое нетипичное стихотворение Петериса Юрциньша - общее, без конкретных деталей, шуток и привычной мелодичности. Это стихотворение вряд ли могло стать гимном Резекненского народного театра, но оно очень хорошо описывает миссию искусства - брать из глубин, давать жаждущим!
Деятельность Резекненского народного театра в основном ассоциируется с двумя личностями - Антоном Варславаном и Марой Заляйскалнс.
В 1988 году в письме, посвященном обсуждению латгалького в школе, культуре и обществе, Антон Варславанс делился своими мыслями, а также раскрыл один секрет: «Да, латгальский диалект необходимо сохранить, необходимо подумать, как это сделать. Но не учить детей на латгальском диалекте в школе. С уверенностью могу сказать одно - наш особый акцент доставляет множество неприятных моментов, как только мы выезжаем за пределы Латгалии. Это объективная реальность и ее необходимо учитывать. Например, в юности у меня были все возможности стать актером, но препятствием стал ... акцент».7
Во время третьего Всемирного слета латгальцев в Резекненском доме культуры состоялась премьера8 латгальского поэтического спектакля Резекненского народного театра «Piļsāta nikod napalīk tymss». Режиссер Мара Заляйскалнс, сценограф Инара Апеле, композитор Илона Рупайне, а в спектакле участвовал мужской хор "Graidi". Такова специфика этого театра - не бояться поэтических и философских спектаклей, много думать над музыкой, костюмами, светом.
Спектакль Резекненского народного театра я впервые увидел в 1984 или 1985 году. «Мы все из Биллерби», озорная сценическая игра молодых людей в джинсах и с длинными волосами по мотивам произведения Астрид Линдгрен. В этом спектакле участвовала пара моих знакомых, я толком не мог понять - какое удовольствие или польза в свободное время ходить на репетиции? Поиск ответа на этот вопрос был одной из причин, по которой я купил билет и пошел на этот спектакль. Второе обстоятельство - песни «Credo»! В то время «Credo» были очень популярны - десятки концертов повсюду, постоянно звучали по радио. Резекненцы сделали на них пародию, музыканты ее посмотрели, потом была совместная вечеринка и дружба на долгие годы.9 Специально для спектакля «Мы все из Биллерби» «Credo» сочинили песни и музыку!
В те дни я познакомился настройщиком звука и света в ДК Антоном, которого все звали Хонза.
До армии у меня редко получалось бывать на дискотеках в "ДэКа" - так молодежь в то время называла это место. Более популярны были дискотеки в парке. Но бывал и в Доме культуры. Открываешь дверь, затем впереди слева окошко, где можно купить билет. Его надо показать у второй двери, затем тебя пускают в комнату с колоннами, где можно пройти к третьей двери и, наконец, попасть в паркетный зал.
В городе дискотеки начинались в восемь, иногда в девять, и продолжались до одиннадцати. Потом на транспорте ехали в Лиужу или Спружеву. Из Лиужи можно было вернуться ночью поездом, но большая часть из Спружева шли в город пешком.
Одни шли молча, другие шатаясь. Но вместе смотрели на мотоциклы и голубые, с лампочкой такси на лобовом стекле москвичи или жигули шестой модели.
Когда я пришел из армии, в "ДеКа" все было совсем по-другому - здесь вовсю доминировали балы молодого господина Ушканса.10 Люди на них приезжали из Нагли, Каунаты и даже из Лудзы и Вараклян! Чтобы встретить знакомых, познакомиться, плюс при желании можно было танцевать до седьмого пота. Как и в даугавпилсской "Варпе", где играл Владислав Троян с ребятами. Такое время опьянения, надежд и окрыленности!
1. Jurkāns E. „Uz kalna stāv vientulis ozols, pa pusei jau...” // „Rēzeknes Vēstis", 08.06.2021.
2. Подобные башни в Латгалии есть и в более поздних постройках - над Домом Единства в Даугавпилсе, Эзерниекской средней школой и др.
3. Rēzeknē // „Daugavpils Latviešu Avīze", 12.09.1941.
4. Soikāns I. Rekonstruēs pilsētas Kultūras namu // „Latgales Laiks", 25.05.2021.
5. В 2023 году началась реновация здания. На фасаде в нескольких местах отвалилась штукатурка – под ней было видно, что стены возведены из древних глиняных кирпичей, а фундамент из еще более древних расколотых камней.
6. Jurciņš P. Tēvu aka // „Karogs”, 1974., Nr.7.
7. Varslavāns A. Jā, latgaliešu.. // „Darba Karogs", 18.10.1988.
8. 7 августа 2012 года.
9. Kaučers I. Melpomenes un Talijas draugi Rēzeknē // „Latgales Laiks”, 25.05.2018.
10. Rēzeknes pilsētas Kultūras nams aicina.. // „Darba Karogs", 11.03.1989.
