Какова Латгалия и ее люди сегодня, когда внешний мир уже небезопасен, так как соседи выбрали язык агрессии, а не сотрудничества. В цикле статей «Приграничье – сильные люди Латгалии» мы рассматриваем главные вызовы общин региона и особые источники силы; ищем возможные решения проблем и ценности, на которые местное сообщество опирается. Через истории этих людей мы надеемся открыть как можно более широкой аудитории по всей Латвии, что Латгалия является неотъемлемой частью Латвии, что ее люди имеют прочные основы, опирающиеся на христианские и гражданские ценности, что ее жители – пусть и люди разных национальностей, разных религиозных конфессий и профессий – являются настоящими патриотами своих краев, своей Латгалии и Латвии. И именно они – эти сильные латгальцы – составляют сильную внешнюю границу Латвии и Евросоюза.
На этот раз история Балвского края - колыбели Латгальского партизанского полка.
Латгалец - человек с сердцем на ладони
Балтинавская волость еще некоторое время назад была самым маленьким краем в Латвии, но это вовсе не означает, что поэтому она была неузнаваемой. Сами балтинавцы говорят, что бренд Балтинавы номер один - это определенно пьеса «Онтан и Анне», завоевавшая популярность во всей Латвии. В волостном центре даже создан парк «Онтана и Аннес». И об этой узнаваемости позаботились режиссер Анита Лочмеле, или Дансковите, и ее любительский театр «Palādas», в очередной раз подтвердив – живущие в приграничье люди – это сила.
Дансковите. Как возник этот псевдоним?
- Из моего родного места — поселка Данску в Балтинавской волости. Настал момент, когда мои актеры любительского театра сказали, что не хотят больше ставить ни Блаумане, ни Анну Бригадере, потому что хотели пьесу на латгальском, и я вынуждена была писать собственную работу. Написала первую часть «Онтан и Анне», в основе которой лежали женские роли, но нужен был хотя бы один мужчина. Пришлось искать подходящего персонажа. Слава Богу, директор Балтинавской средней школы Имант Слишанс согласился взять на себя роль Онтана. Но когда настал момент для спектакля, руководитель клуба спросила, как же будет называться наша пьеса? Что писать в афише? Название все вместе как-то нашли, но мне самой так хотелось спрятаться, что вместо автора я придумала псевдоним Дансковите. Конечно, в первой пьесе никто не знал, кто такая Дансковите, а также, что псевдоним возник из-за того, что я родом из поселка Данску. Сейчас там уже не живу, но в любой момент могу приехать и подышать тем воздухом, прогуляться по тропам детства. Он находится практически у самой границы с Россией.
Как же жить в приграничной зоне?
– Поселок Данску для меня – центр мира, оттуда я родом. Балтинава также недалеко от российской границы. Скажу, что иногда становится не очень уютно, особенно когда слышишь о военных учениях, дронах и нарушителях границы… Вечером дверь всегда запираю. Другие смеются надо мной, что с наступлением темноты двери уже закрыты. А я говорю: я отвечаю за внуков, пока невестка и сын не приедут с работы. Такова ситуация в приграничье.
Сегодня к трактовке Латгалии и приграничья добавляется обозначение опасности, и эта опасность проявляется в том, как мы говорим о Латгалии, что держим людей под подозрением. В каком-то смысле приграничье - это как закрытая зона. Чувствуется ли это в буднях?
- Закрытой зоной это точно не является, хотя ежедневно ездят по волости всякие чужаки. Один раз во двор въехала чужая машина с Боснийским номером и предложили купить посуду. Зачем мне посуда или какие-то кастрюли? Тогда я сказала ему по-латгальски, что, видимо, придется звонить пограничникам, и этот человек уехал. Какую-то осторожность надо, конечно, соблюдать. После начала войны в Украине много ездили по домам и различные услуги предлагали украинцы, которые на тот момент жили в Тилже. Про остальных не знаю, с какой мыслью они едут. А иногда так медленно едет машина по улице, и из нее наблюдают.
Приграничье стало малонаселенным, сколько здесь людей-то осталось! Это уже трагедия латвийского масштаба - деревни одна за другой вымирают. В поселке Данску сейчас заселено всего пять домов, в старину было около 60, а в моем детстве - 35. И настал момент, когда я поняла, что все это надо документировать, потому что сейчас резко меняется сельское культурное пространство, образ жизни. После обретения своей земли каждый строил родовой дом с мыслью, что он останется для детей, что им будет немного легче оттолкнуться. Так было до колхозных времен, а потом начались первые изменения - люди Латгалии были подвержены большой нищете, потому что за работу в колхозе ничего не получали, начался отъезд в города и пририжские места. Теперь построенные поколениями дома с их уникальной идентичностью сравниваются с землей или сжигаются, чтобы можно было сделать там пашни.
А село опустошается?
– Очень. И здесь, в приграничном районе, это особенно ощущается. Есть молодые семьи, которые вернулись, но есть и второй конец палки. Они борются, борются, не выдерживают и уезжают. Некоторые здесь остаются, потому что для них это важно – как самозанятые находят свою нишу и работают. Но это, в свою очередь, уже жизнь из рук в рот.
Что, по-вашему, делает Латгалию особенной? Не мешает ли латгальский язык быть понятым в других местах?
– В чем ее особенность? Латгалец - человек с сердцем на ладони. Он доверяет. Латгальца достаточно легко обмануть, но он доверяет и не думает, что получит взамен зло. Помню свое детство, когда в нашем поселке ночью все дороги были «живыми» – шли люди, ездили на лошади, деревня была жива. Однажды ночью прохожий попросился у нас переночевать. Что это был за человек, до сих пор не знаю, потому что никто не просил ни паспорт, ни другие документы. Дали место, где переночевать. Но если бы сейчас ко мне кто-то попросился переночевать, не знаю… Я уже другая, видимо, у нас уже другой жизненный опыт. Но те, кто еще несет в себе старую систему ценностей, это люди с сердцем на ладони. Если говорить о латгальском языке, не может человек, который в Латгалии не жил, сразу его понять. Знаю, что какой-то преподаватель ходил на спектакль «Latgola.lv» трижды – первый раз вообще ничего не понял, но смеялся с другими, второй раз уже понял, а третий смотрел с пониманием. Не так уж сильно отличается наш латгальский язык, но сначала все-таки надо привыкнуть к изменениям звуков. Одна режиссер театра из Павилосты написала мне, чтобы я прислала литературный вариант пьесы, потому что она хочет привезти на спектакль мужа, который будет злиться, если ничего не поймет. Она сначала дала мужу прочитать пьесу на латышском языке.
Говоря о культуре, на количество людей, которые есть в Балтинаве, культурная жизнь у Вас огромная – действуют хор, церковный хор, танцевальные коллективы, этнографический ансамбль, вокальный ансамбль и даже театр. Не так уж и мало…
Вся наша маленькая Латвия - приграничье
Алдис Пушпурс, бывший муниципальный работник и общественный деятель, певец духовных песен, исследователь локальной истории, хозяин музея Эглявского лесничества.
Безопасно ли и на сколько чувствуют себя люди, живя в приграничье?
– Я буду говорить прямо и без хождения вокруг да около. Вопрос неправильный по сути. Безопасность и граница были тесно связаны в прошлом, когда воевали совершенно другими технологиями и приемами. Мы, маленькая Латвия, все — одно приграничье. О том, как себя чувствуют другие люди, ответить сложно, потому что я не опрашивал, но из личных разговоров знаю, что безопасности относительно возможного вторжения со стороны соседней страны нет ни у кого. Конечно, перед вторжением России в Украину мысль о том, что сегодня может произойти здесь, в Европе, нечто подобное, казалась нереальной. Много смотрю материалы «YouTube», но и там в основном царит хаос и болтовня.
Что следует делать для Латгалии, чтобы жители здесь чувствовали себя в безопасности?
- Я очень не люблю отдельно выделять Латгалию из общего содержания страны. Надо же понимать, что только все вместе, единая наша страна может надеяться на какое-то стабильное будущее. Возня за латгальский язык, изменение надписей только ослабляют общую мощь государства. К сожалению, никаких надежд не питаю. Неспособность руководства страны разумно управлять происходящим теперь уже становится комичной. Не буду упоминать известные всем коллизии вокруг крупных проектов, однако сколько теряется в более мелких проектах, муниципалитетах, которым никогда не хватит?! Когда-то Эдгар Лиепиньш говорил: "Мелких воров сажают, большие дачи строят.» Сегодня даже мелких уже не сажают. В целом наибольший вред государству наносит неспособность наших руководителей делами вселить надежду во всех подданных, что государством управляют мудро, честно, смело глядя в будущее. Сейчас это самая большая наша угроза. Люди во многом запуганы вседозволенностью и безнаказанностью гегемонов. У самого была реальная практика, когда я призывал знакомого мне человека бороться за свою правоту, потому что ему был причинен откровенный вред со стороны приближенных к власти, а он отвечал: «Нет, сожгут». Вот так далеко ушли.
Что является источником силы наших людей – жителей приграничья?
– Источника силы больше нет. Живем с надеждой, что свою жизнь проживем так, как есть. Источником силы в конце 80-х была надежда на независимое Латвийское государство, каким оно было в воспоминаниях родителей и дедов о довоенной свободной Латвии. Но оказалось, что пошли по пути коррупции, наличия друзей и другим злым путям. Не очень давно я услышал на Латвийском радио мнение одного нашего соотечественника из США в начале 90-х годов, в котором он сказал, что с Латвией может получиться, если не начнут воровать… Теперь человек со своим личным мнением, как следует поступать, выставляется как полоумный, который не следит за прогрессом и развитием. Не хочу больше говорить. Оптимизма мало. Человеческое удовлетворение вызывают те, кто живет в сельской местности, работает в своих хозяйствах и содержит семьи, а потому укрепляет страну в целом.
Кто-то должен взять на себя инициативу
Анна Азе, лесовод.
- Насколько чувствуем себя в безопасности, живя в приграничной зоне?
- Безопасно. Если встречаю или хотя бы вижу на расстоянии пограничников, если слышу, вижу летящие наши (погранохраны) вертолеты, то очень безопасно.
- Что является источником силы народа нашей страны?
– Природа: леса, животные, проточная вода, ясное небо. Унаследованная от моих предков сила, выносливость, трудолюбие, любовь к земле отцов, уважение к героям нашей страны. Не зря есть поговорка: «Дома даже стены помогают».
- Какой рецепт, чтобы жители стали активнее?
– Кто-то должен взять на себя инициативу, народ надо мотивировать. Самые благодарные - дети, школьники и сениоры. Если я что-то организую, люди участвуют, слушают …
- В свое время говорили, что в Музее леса дети и молодежь проявляют все больший интерес к природе. Как сейчас?
– Интерес к природе растет. Недавно в Музее леса побывали детишки из Берзкалне – очень любознательные, чему я рада. У сениоров из Вецтилжи и Тилжи живейший интерес был к животным и птицам, а не к работе в лесу.
Источник нашей силы - это земля и язык
Алдис Букшс, автор криминальных романов «Взыскатели долгов» и «Братья».
- Чувствуют ли себя в безопасности люди, живя в приграничье, и насколько?
– С одной стороны, на мой взгляд, люди в приграничье естественным образом научились жить, не задумываясь о том, что на другой стороне границы. Просто есть линия, а за ней - другая страна. С другой стороны, конечно, события последних лет, агрессивное поведение и риторика России усиливают чувство неуверенности. Это именно то, что Кремль в нас и хочет приумножить – страх, растерянность, неуверенность, отчаяние, недоверие к своей стране и земле. Именно поэтому мы видим организованные попытки «беженцев» вторгнуться в Латвию, дроны и т. п. И будет еще, в этом у меня нет сомнений. Продолжат провоцировать, сеять страх, распространять ложь, умножать конфликты внутри нас самих и подкупать, влиять на политиков. Это часть их методов, чтобы подчинить и уничтожить нас. Это мы просто должны осознавать и соответствующим образом действовать, как заботясь о физической безопасности нашей страны и границы, так и о наших внутренних убеждениях.
- Что следует сделать для Латгалии и безопасности в целом, чтобы жители здесь чувствовали себя в безопасности?
- Во-первых, действительно вложиться в развитие обороноспособности приграничья, что включает в себя и строительство инфраструктуры, и размещение дополнительных воинских частей и соответствующего оборонительного оружия по всей Латгалии. Во-вторых, продолжать разъяснительную работу среди населения и о наших способностях, и о том, что на самом деле наш сосед не так силен, как он пытается это продемонстрировать. В-третьих, добиться того, чтобы Европейский Союз действительно вкладывал большие средства в восстановление приграничной инфраструктуры, что является одним из предпосылок для того, чтобы здесь хотелось жить и развиваться. Это задача и государства и самоуправлений. Необходимо создать уверенность, что если действительно произойдет нападение, оно будет остановлено или, по крайней мере, задержано уже на самой границе, чтобы мы могли получить время как на эвакуацию женщин и детей, так и на подтягивание дополнительных сил.
- Что является источником силы наших людей – жителей приграничья?
– Осознание того, что это наша земля, наш язык, за которым мы ухаживали, на которой жили бесчисленные поколения. И ничего из того, что происходит сейчас, не ново. Уже более тысячи лет мы живем здесь, в приграничье, и все-таки сумели все это сохранить. И так будет и впредь.
Не боится менять правила игры
В самой близости к границе с Россией, в Шкилбенской волости Балвского края, уже 32 года существует, развивается и работает крестьянское хозяйство «Kotiņi». Название комментариев не требует – в близлежащих и дальних окрестностях это хозяйство и его продукцию знает почти каждый. И заслуженно. Работа здесь не прекращается даже в октябре. Ранним утром в хозяйство уже катится первый туристический автобус – жизнь кипит. Хозяин «Kotiņi» Алдис Лочмелис отправился в заслуженный отпуск привести мысли в порядок, чтобы через время снова можно было работать и жить иначе. «Тем временем ничего не останавливается. Команда держит руку на пульсе и продолжает действовать», - говорит координатор проектов и правая рука хозяина «Kotiņi» Роланд Кейшс.
Сельское хозяйство - это непредсказуемая отрасль - это подтвердит каждый, кто пытался что-то вырастить и продать. Этот факт доказывает и опубликованная на страничке «Kotiņi» в соцсети Facebook новость о том, что в хозяйстве произошел небывалый случай - 25 сентября уже молотят гречиху.
– Сельское хозяйство действительно непредсказуемо, и всем понятно, что мы зависим от погоды. В этом году действительно небывалый год, потому что мы начали молотить еще в середине августа, что очень рано. Но, говоря о гречихе, пробуем новую технологию, которая оказалась довольно успешной. У нас новая косилка, которой гречишную массу срезают и укладывают валами. Они постоят, и тогда может ехать комбайн. В этом году не идет дождь, погода для фермеров довольно благоприятная. Похоже, урожай может быть на 20-25% лучше, чем в прошлом году. В прошлом году было совсем плохо.
- За 32 года с момента основания «Kotiņi» из первоначальных 14 га уже обслуживаете 5500 га земли. Вам удавалось набирать обороты, используя ресурсы и инвестиции ЕС?
- Инвестиции в хозяйство вкладывались всегда, - владелец Алдис за границей не скупал недвижимость. Все деньги, которые заработаны, здесь и остаются. Да, в годовых отчетах появляется какая-то прибыль, но в реальности эти деньги вложены в новые технологии, строительство или приведение в порядок какого-то имущества. Если говорить о сельском хозяйстве, деньги европейских фондов для «Kotiņi» всегда были на уровне, когда больше взять нельзя - мы получили максимум из доступного. Другое дело - переработка кормов и продуктов питания, где еще можно довольно многое освоить.
- В Латгалии не самые благоприятные условия для ведения хозяйства - вегетационный период на 21 день позже, чем в Курземе, до порта - большое расстояние, из-за близости границы рынок направлен только на Европу. Означает ли это, что и возможностей на половину меньше?
– Вызовов больше, но возможности есть, и мы ими пользуемся. Мы создали новый кооператив и закупили сушилку для семян трав. Большое расстояние, климатические условия, средний показатель плодородия почвы у нас тоже 33-34 балла (в Курземе 65-80), и это заставляет думать и действовать иначе. Не можем вырастить рапс, потому что из-за климата он не перезимует, урожайности пшеницы нет. После крупного наводнения в 2017 году урожая больше нет, погода создает большие риски. Чтобы вырастить что-то, нужно использовать довольно много средств защиты растений, минеральных удобрений. В 2017 году мы это сделали, и все утонуло – пережили очень большие убытки. Поэтому меняем мышление и многое перерабатываем, пытаемся выращивать культурные растения, подходящие для наших климатических условий, не требующие столько вложений и минимизирующие риски. Ни для кого не секрет, что Украина будет в Евросоюзе, и в данный момент мы уже чувствуем, что это украинское зерно присутствует как на полках магазинов, так и на рынке. И цены на пшеницу уже не будет никогда. Мы можем вырастить на своих полях 7 тонн пшеницы, вложив очень много минеральных удобрений, а в Украине вырастят 7 тонн, не делая ничего. Мы не способны конкурировать, потому что у них земли плодороднее, а объемы - больше.
- Каково быть предпринимателем в Латгалии и латвийским фермером в самой близости границы с Россией?
– Это много трудностей. Цена земли в Латгальском регионе, в приграничье, не такая же, как, например, в Земгале. В то же время это наш ресурс и наш залог для банка. Трактор в Земгале, Курземе или Видземе стоит одну цену, а нам, чтобы заложить землю и купить трактор, нужно, например, 20 га земли. В Земгале для этой же цели достаточно 3 га, потому что там земля стоит намного дороже. Это и хорошо, и плохо. Если не будет следовать европейской или мировой политике о том, что это место в начале Европы на границе с Россией, нужно уничтожить или сделать полигон, мы готовы работать. Если почувствуем поддержку от государства, продолжим начатое.
- Что касается господдержки, то в «Kotiņi» побывали почти все президенты страны, министры и высокопоставленные должностные лица. Вас услышали?
- Невозможно знать, в какой момент и в каком кабинете что потом сказано, учтено или нет. Говоря о местной политике, мы в Латвии очень маленькие, и сама Латвия маленькая. В то же время есть много обществ, каждое из которых тянут одеяло на себя. Курземе и Земгале не до проблем Латгалии, они не знают, что у нас тут за вызовы. То же самое и у нас, - в Латгалии не волнует, что в Лиепаю с моря приходят тюлени, и мы не можем вместо кого-либо решать, стрелять их или нет. И это самое большое горе. Насчет больших расстояний до порта мы давно договорились с Объединение производящих крестьян Латгалии о введении компенсационных механизмов. Было придумано, что за гектар можно было бы получить 30 евро, а потом лобби (те, кто не хочет, чтобы в Латгалию пришли деньги) сказали, - сделаем, чтобы им досталось хоть что-то - 10 евро. А за 10 евро нельзя выехать в Ригу. Есть много организаций, к сожалению, они довольно влиятельные. Можешь идти, бегать, делать и что-то придумывать, но если противостоят обладающие политическим влиянием лица, то трудно что-то изменить.
Всем известная поговорка: тише едешь, дальше будешь. Наконец-то создан кооператив и в этом году открыт комплекс по переработке семян трав и промежуточных культур.
Мы начали деятельность и сейчас довольно строго меняем правила игры в пользу крестьян. Почвы плохие. Как уже упоминал, без больших вложений пшеницу невозможно вырастить, но есть вариант выращивать травы, овес, горошек. А травы невозможно высушить без правильной сушилки, именно поэтому она была нужна. В данный момент европейский зеленый курс требует сева промежуточных культур, кошения и озеленения канав. Для этого нужны семена, которые сейчас 90-95% импортируются в страну. Теперь все это возможно. У «Kotiņi» уже 500-700 га трав, еще несколько членов кооператива сеют травы.
- Дальше нужно только развиваться?
– Да, показывать пример и идти вперед. У нас много мелких хозяйств, которые обслуживают от 10 до 50 га земли. Эти люди работают на государственной работе - в самоуправлении, пограничной охране или школе. После работы они приходят домой и продолжают работать в своем хозяйстве. Но математика проста, – если нет 250 га земли, на сельском хозяйстве практически ничего нельзя заработать. А при выращивании трав, например, у нас заключены договоры, что за семена клевера платят, например, 2,50-2,90 евро за кг. То есть тонна стоит 2,5 тысячи. Есть разница, что выращивать! Сейчас у нас есть сушилка, поэтому задача своим примером показать, что мы можем выращивать и сушить. Это возможность заработать фермерам, в том числе малым.
- Сейчас на границе с российским соседом возводят забор, может быть столь же важно было бы было бы построить стену предпринимателей?
– Живем, работаем в приграничье и сейчас не понимаем, чего от нас хотят. Хотят добиться, чтобы здесь было пустое и потенциальное поле для войны, или все-таки населенное место, где работают предприниматели?! Какое-то финансирование Европа дает, но от государства не чувствуем, чтобы были стратегические проекты и какие-то гарантии. Одной рукой вроде как дают, другой обещают помочь. Но в конце концов ничего нет. Это большие вызовы не только для нас, но и для частных малых бизнесов. Кому банк деньги дает? Никому. Политикам, несмотря на государственную тайну, следовало бы четко сказать, приграничье развиваем или нет.
- Латгалия считается экономически более отсталым регионом, а Ваше хозяйство по-прежнему растет и развивается. Где ключ к успеху?
– Ключ успеха – это переработка и инновации. Если бы мы продолжили сеять рапс, который не зимует и за что страховщики грозят пальцем, что больше не застрахуют, так как рапс не зимует, ничего бы не случилось. Математика не сходится, поэтому надо меняться и идти вместе со временем. Это не дает расслабиться самим.
- Что является источником силы живущих в приграничной зоне людей и насколько безопасно здесь можно чувствовать себя?
- Успокаиваем себя, - если что-то начнется, дроны или ракеты попытаются добраться до Риги, мы им тут не нужны. Наша реальная угроза - это танки и масса захватчиков. Конечно, после начала войны в Украине мы были обеспокоены и казалось, что все это здесь, рядом. Но теперь уже немного привыкли к этой ситуации. Если говорить об источнике силы для людей в приграничной зоне, это «страшный» патриотизм. Об этом сужу по себе. Мне нравится свое место, где есть отцовский двор, здесь все свое. После школы я немного побыл в Англии и понял, что это не для меня. Мы любим свое место, свою землю, свою Латвию. Не только у нас плохо – прокатитесь по любой приграничной зоне. Везде примерно так же, но почему-то больший упор всегда делают на Латгалию.
Komentāri