Не перестаешь восхищаться судьбами жителей нашего Аугшдаугавского края, которые, порой, настолько насыщены разными событиями, в том числе трагическими, колоритны и сложны, что диву даешься. К таким удивительным людям можно причислить жительницу усадьбы «Gundegas» Лауцесской волости Аугшдаугавского края 88–летнюю Анфису Иванову.
Расстреляли за помощь партизанам
Журналистские пути–дороги вели меня в поселок Лауцесе упомянутой волости, однако найти его сразу не смог. Оставив автомобиль на обочине грунтовки, отправился к ближайшему подворью, чтобы уточнить маршрут. Навстречу вышла пожилая женщина и спросила, что мне надо. После пояснения предложил ей рассказать о собственном житье–бытье, ибо во внешнем облике хозяйки усадьбы и на ее лице явно читалось – этот человек прожил нелегкую жизнь и ему есть что поведать миру. На удивление, Анфиса Сергеевна, за что ей большое спасибо, согласилась на откровения.
Героиня этого материала родилась в 1936 году в деревушке Римути, которая в то время находилась возле городка Опса Браславского района Белоруссии: «Судьба моя невеселая… Когда мне было всего два годика мои родители разошлись и жили отдельно друг от друга. Папа тогда перебрался в Латвию в Лиепайский район. Мама осталась одна со мной на руках. Больше она замуж не выходила, поэтому братьев и сестер у меня нет».
Начавшаяся война 1941 года СССР с фашистской Германией осталась в памяти 5-летней Анфисы как нечто чудовищное и жуткое. Но как ребенок она, конечно, не осознавала всей трагедии, случившейся с их большой семьей: за связь с советскими партизанами – подкармливали их, по доносу соседки об этом факте полицаям, немцами затем были расстреляны дочь бабушки Анфисы и ее муж, а также два сына с их четырьмя детьми.
Они были убиты прямо рядом с кладбищем, которое и стало местом последнего успокоения родных и близких Анфисы Сергеевны: «Когда их вели на расстрел бабушка с криком и причитаниями бежала вслед. Как только ее не убили. На месте упокоения сейчас установлены памятники и надгробники, раньше мы всегда досматривали могилки, но сейчас из-за некоторых проблем с поездкой в Беларусь я не могу туда отправиться».
Пешком в Латвию
После расстрела родственников в ту же ночь осенью 1941 года по совету знакомых мама Еленас маленькой Анфисой пешком отправились в Латвию в местечко Балабишки, расположенное недалеко от Калкун, где жили их родственники. Здесь Елена работала по хозяйству – косила, пилила дрова, готовила еду, словом, все что требовалось, а Анфиса в 5 лет уже пасла свиней.
После родни Елена Павловна с Анфисой отправилась на проживание и заработки к чужим людям – двум братьям, которые жили в этой же волости в местечке Гардели. Они по тем временам держали приличное хозяйство. Мама хлопотала по дому, а на хрупкие детские плечики Анфисы хозяева возложили выпас коров, стадо которых насчитывало порой с десяток голов. Девочке было непросто за ними присматривать, а спрашивали с нее как со взрослого человека и не делали никаких поблажек.
«Мне было 6 лет, как я считала – уже большая. К нам приехал мой двоюродный брат, который мне помогал в роли пастуха. Помню, вставать надо было очень рано, еще веяло ночным холодом, иногда стоял туман, обуви не было, ноги мерзли, особенно по осени, когда утром траву покрывала изморось. Стыдно сказать, коровки пописают, а мы с братиком в этой теплой лужице грели свои застывшие ножки. Моя трудная жизнь началась с раннего детства, многое пришлось пережить и вынести», - с повлажневшими глазами вспоминает Анфиса Сергеевна.
У братьев беженцы из Белоруссии жили до 1952 года, пока маме Елене не надоело в качестве батрачки гнуть спину на зажиточных хозяев, да еще своего ребенка эксплуатировать. Но все же за время пребывания Анфиса закончила семилетку и перед ней встал вопрос – что делать дальше – учиться или работать?
Стали жить своей жизнью
Тем временем Елена Павловна нашла в Лауцесской волости небольшой домик, выкупила его. Так мать и дочь обрели свой собственный угол. Здесь же поселилась перебравшаяся из Белоруссии бабушка Анфисы Татьяна Митрофановна. Ее дочь работала в колхозе полеводом, а Анфиса поступила в железнодорожный техникум, в котором проучилась всего один год: «Однажды на медосмотре у меня обнаружилось плохое зрение, что для работника железнодорожной отрасли было недопустимым. Меня отчислили, и я пошла работать в кожвендиспансер, где в качестве сестры–хозяйки протрудилась 37 лет - до самой пенсии, на которую ушла в 1995 году».
Но еще в молодости на танцах в поселке Лауцесе Анфиса однажды познакомилась с молодым человеком, который представился Прокопием Ивановым: «Он был привлекательным, среднего роста, вежливым и обходительным. Полюбил меня, хотел детей, словом, завязались отношения, и в 1956 году мы сыграли свадьбу. В этом же году я ушла к нему жить – на Гриву, а на хуторе «Gundegas» остались моя мама со своей родительницей, которая, дотянув до 102 лет, здесь же и умерла. По всему и у меня есть гены долгожительства».
Параллельно они потихоньку сооружали дом на месте, где сейчас находится усадьба. Со временем она обросла хозпостройками, при ней, как и положено колхознику, имелся гектар земли – 50 соток пахотной и столько же пастбища.
К этому времени Анфиса похоронила своего 44–летнего мужа Прокопия, став вдовой. Женщина подробно рассказала о причине его нелепой и страшной смерти, подробности которой, по понятным причинам, описывать не стоит: «Перед самим уходом из жизни, уже находясь в почти бессознательном состоянии, он пытался меня обнять и просил лишь об одном, чтобы я больше никогда не выходила замуж. С той поры живу одна».
Наконец объявился отец
Однажды в усадьбу «Gundegas» приехал отец Анфисы Сергей: «Он искал и все же нашел нас. Мне уже было под 50 лет, мои дочери были замужем. Отец стал просить прощения у мамы и у меня. Зла на него мы держать не стали. Что было, то было… Но в душе и сердце остались горечь и обида, ибо слишком тяжелая жизнь без мужа и отца нам досталась, чтобы все враз забыть. У папы уже была другая семья – жена и 5 детей. Он дал нам 300 рублей. Мы не знали, что делать с этими немалыми по тем временам деньгами. В конце концов, купили на них кирпич, чтобы обложить дом».
Впоследствии Анфиса Сергеевна наладила отношения с семьей своего отца и по приглашению его семьи не раз ездила под Лиепаю в гости: «Встречали меня всегда тепло и приветливо. Жена папы оказалась хорошей и доброй женщины, мои сводные сестры и братья – тоже».
В 2004 году в 87-летнем возрасте умерла мама Анфисы Елена Павловна. На Гриве Анфиса прожила с 1956 по 2005 год, после чего подалась в усадьбу «Gundegas» на постоянное местожительство – не оставлять же родное жилище на произвол судьбы. С того времени женщина жила тут одна и занималась хозяйством. Впрочем, забыта и брошена она не была, ее две дочери старшая Зинаида и младшая Ирина со своими мужьями регулярно наведывались в усадьбу и оказывали помощь хозяйке.
В свободное время Анфиса Сергеевна вяжет салфетки, а вот носки, варежки, перчатки и прочие изделия из шерсти, по ее признанию, мастерить так и не научилась. Обратил внимание на шерстяные носки на ногах пенсионерки. Она пояснила, что их еще при жизни связала мама, две пары остались на память, а одной из них она греет ноги.
Тренирует память
Что удивительно, пенсионерка увлекается кейвордами - неким подобием кроссвордов, сборник которых любимой теще покупает зять Геннадий.
Я с любопытством заглянул в сборник, оказалось, что словесные головоломки она с легкостью разгадывает – во все клетки до единой были вписаны буквы и слова. Анфиса отреагировала коротко: «Тренировка для мозгов. Память уже не та…».
Что касается двух зятьев, то, по словам одного из них, Геннадия, с которым столкнулись на хуторе, их теща, про которых порой рассказывают анекдоты, - такой сомнительной «чести» никак не заслуживает, а только – почитания и восхищения. Анфиса Сергеевна в долгу тоже не остается: «Они относятся ко мне, как к родной матери. И обнимут, и поцелуют, и слова благодарности скажут. Они для меня как свои собственные сыновья. Я их люблю и уважаю».
Дочери Анфисы Сергеевны трудятся, у них есть полноценные семьи и наследники. У Зинаиды и Геннадия есть сын Денис и дочь Надежда, оба работают. У Ирины младший сын Марис, которому было всего 27 лет, к сожалению, ушел из жизни, а старший Вадим живет в Риге и работает фармацевтом.
Зинаида и Геннадий живут сейчас постоянно вместе с Анфисой Сергеевной в усадьбе. Примечательно, что они постоянно обустраивают свое родовое гнездышко, причем, со вкусом – соорудили новый гараж и красивую бревенчатую баньку, подворье украшают разные декоративные инсталляции, поделки и изделия собственного изготовления. В самом доме тоже созданы все условия для цивилизованной жизни с коммунальными удобствами.
Во всем этом просматривается любовь к месту своего обитания. При усадьбе есть 3 га земли, но ее возделыванием, обработкой и посадкой сельхозкультур хозяева не занимаются, ибо слишком затратное и невыгодное это дело. Но зато есть две большие теплицы.
Всем бы такую маму, бабушку и тещу
Анфиса Иванова очень понимающий человек, которую, по ее признанию, научила нелегкая и сложная жизнь: «Никогда никого не осуждаю. Каждый живет, как может и умеет. Люди ведь разные. Со всеми стараюсь тоже находиться в мире и согласии».
Тревожит душу женщины лишь одно – это невозможность съездить на могилки своих родных, погребенных после расстрела на сельском кладбище в Беларуси. Анфиса Сергеевна стала их перечислять: ее дедушка Павел Михайлович и дяди – Кирьян, Авраам и Агапий со своим сыном Иваном и тетя Анна. Все они, принявшие вместе плечом к плечу страшную смерть, похоронены тоже рядышком.
Пенсионерка, прожившая трудную жизнь, к ней – нынешней – внешне беззаботной, обустроенной и даже излишне пресыщенной потому и относится безо всяких претензий и критики: «Как я, которая в детстве разутая и раздетая, холодная и голодная, пасла свиней и коров, могу на что-то жаловаться? Теперь я по нынешним меркам - барыня! Пенсия и кусок хлеба есть, крыша над головой – тоже, близкие мне люди живут рядом со мной, не забывают и любят. Что еще надо? Главное, чтобы не было войны».
…Анфиса Сергеевна, взглянув на часы, заволновалась и извинилась: «Надо готовиться к приезду из города моих родных – подогреть еду, накрыть стол и встретить с улыбкой».
Всем бы такую маму, бабушку и тещу.
Komentāri