Марис Сусейс: «Жить в Латгалии — это большая привилегия»

- Я знаю вас очень много лет, и, пожалуй, ни разу не видела грустного выражения на вашем лице. Какудается сохранять позитивный настрой?

- Существенный фактор в жизни каждого человека — это его предки. Мои — латгальцы. Все рассказы о Латгалии носят фундаментальный характер, подчас они очень болезненные, а иногда и весьма трагичные. И каждый раз у нас было только одно лекарство — дорога вперед. Все латгальцы всегда шли с высоко поднятой головой. Даже когда было совсем грустно, сложно, тяжело, мы всегда верили, что будет просвет и станет лучше. На самом деле, если тебе совсем плохо, найди человека, которому еще хуже и помоги ему.

- Вы — человек-оркестр. Я видела вас в разных ипостасях. А чем вы сейчас занимаетесь?

- Я помню в мое детство была такая игрушка — робот-трансформер. И перенося этот образ на себя, могу сказать, что я до сих пор трансформируюсь. Жить в Латгалии — это большая привилегия, за которую нужно бороться часто и каждый день. Я трансформируюсь в творческой среде. Есть слово, которое мне не нравится, но оно объясняет кто я. Я — мультихудожник-режиссер, я провожу различные мероприятия, я участвую в различных актерских активностях, но самое главное — я рощу и воспитываю своих детей, школьников, которым я преподаю. Я по-прежнему обучаю ребят в Краславском крае, в Музыкальной и художественной школе, а до этого я в течение 22 лет работал в Индрской художественной школе преподавателем. И, кстати, стоя в Индре, можно видеть белорусские леса.

- А почему?

- Возможностей уехать у меня предостаточно. В разное время многие мои друзья покинули родные места и уехали в разных направлениях. Они мне говорят — Марис, приезжай, тебе не нужно будет работать где-то в цехах, ты можешь заниматься менеджментом. Но я отказываюсь. Я очень хорошо понимаю, что мне дает необходимый заряд, и это моя родная земля: эта потрясающая латгальская земля, этот магический пейзаж. Латгалия — это большой исторический перекресток, здесь присутствует историческое многокрасие. Здесь живут потрясающие, интересные люди. Глупых, конечно, тоже хватает, но где их нет? Особенно если мы говорим в контексте войны. Многих людей я для себя открыл заново, особенно здесь, в приграничье. На самом деле здесь потрясающее чувство свободы. Ты можешь поздним вечером выйти на улицу и можешь в полный голос орать, и он никого особо не потревожит. Я был в Бельгии, Голландии, объездил половину Европы. Там люди живут в незначительном отдалении друг от друга. И в этом случае земля успокаивается только примерно в три ночи. Поэтому жизнь в Латгалии — это большая привилегия. В этой земле заключается сила твоего рода. Здесь дружно живут представители различных национальностей и вероисповеданий. Скажу непопулярное словосочетание, но это фундаментальные ценности. Есть и другой фактор, который меня держит. Моя мама, к сожалению, моложе не становится. И я хочу быть рядом с ней. Для меня очень важно видеть, как мама старится, я хочу быть рядом с ней.

- Что еще дает вам латгальская земля помимо силы?

- Если говорить о людях, то Латгалия — это не только исторический перекресток, это и культурный перекресток. Здесь живут славянские народы, латгальцы, латыши, евреи. Когда ты видишь эту палетку красок, появляются краски, характерные для импрессионизма. Этот художественный атом в Латгалии очень ощущается. На самом деле наши приграничье вообще звучит как-то магически. Так что, Латгалия дает мне необходимую магию.

- А вы не боитесь жить рядом с Россией и Беларусью?

- Мне кажется это неправильные слова — боюсь или не боюсь. Нужно просто жить и обозначить латышскую и европейскую линию. Было бы глупо сейчас говорить о том, что я не знаю и все то время, которое я жил здесь, отбросить в сторону только потому, что я чего-то боюсь. У нас генетически заложены силы все это прожить и не бояться, ведь наши предки здесь уже такое пережили, что страшно говорить. Нужно понимать, что если у нас что-то случиться — хорошее или плохое — мы на генетическом уровне будем знать, как на это реагировать.

- А что здесь можно изменить в лучшую сторону, возможно, с помощью правительства?

- Нам многие в Латгалии пытались помочь. Но нужно понять самое главное, на Латгалию нельзя смотреть через призму стереотипов. История нашего региона говорит сама за себя. Она более яркая и многокрасочная, в отличие от Видземе или Курземе. Латгальцы жили при разных империях. В центральной Латвии все было несколько иначе, поэтому и наша ментальная линия отличается. Это номер один. Номер два заключается в том, что нельзя только говорить о Латгалии, нужно ехать сюда, создавать другую культурную среду. Об этом в свое время подумал Карлис Ульманис. Ему можно предъявить много обвинений. Он боролся с латгальской литературой, заменил многие существительные на латышские, но в то же время он провел очень важные и нужные реформы. Например, люди, которые переезжали в приграничье, получали большие кредиты, чтобы приобрести дом, землю, он строил «дворцы света» в школах. И если сегодня мы поедем в ту же Индру или Робежниеки, да и на территории всего приграничья, мы увидим нехарактерные для Латгалии лютеранские кладбища, где доминируют фамилии Берзиньш, Витолиньш. Это доказывает, что реформа в то время работала, и люди из центральной Латвии переезжали в приграничье. Для этого был стимул от самого государства. Мы же сегодня выбрали американский образ жизни, который включает в себя двух больших фермеров, которым принадлежит вся земля, на которых работают местные жители. Но в этом случае тоже происходит оптимизация ферм. То есть получается, что выбирая этот американский пейзаж, мы отказались от своего национального пейзажа. Потом нас обвиняют в том, что нам не хватает латышскости. Они едут до Екабпилса, а дальше по их мнению, по улицам гуляют медведи и все употребляют водку. Нужно интересоваться историей, если мы говорим о Лудзе, Даугавпилсе, Резекне, и тогда мы получим ответы на все наши вопросы.

- Спасибо за беседу.